Дорога превращений. Суфийские притчи

Притча выражает глубокую суфийскую идею: рассудочная «трезвость», т. е. рациональное познание, не позволяет проникнуть в истинную природу вещей, поскольку последняя коренится в метафизическом, духовном, мире. Таким образом, «царь» (т. е., говоря языком Священного Писания, «плотский разум») не может узреть ту скрытую красоту вещей («Лейлы»), которая постигается в состоянии экстатического озарения, вдохновения, когда чувства человека обострены и постижение происходит интуитивно («Меджнун» в переводе с арабского – «безумец»). Чтобы не прожить жизнь зря («конец – и пуст колчан»), человек не должен увлекаться «тенями», т. е. изучением лишь частных феноменов бытия («твой взгляд за тенью призрачной следит»). Ему, напротив, следует направить внутренний взор на постижение самой Истины, «отражением» которой является вся множественность феноменов материального мира. Обучение, согласно суфийской традиции, должно вести ученика от явного (физического) к сокрытому (духовному), обострять его внутреннее восприятие, чтобы он не обманывался «кажущейся завершенностью» вещественного мира.

М. Х.

Ответ Лейлы

Когда Лейла в чертог царя вошла,
Тот изумился: «Ты и есть Лейла?

Но где ж красы твоей волшебной сила?

Чем ты Меджнуна разума лишила,

Невзрачная, обычная вполне?

И лик, и стан твой безразличны мне!»

Лейла ему: «О царь, не зарекайся,

Ведь ты меня не видишь взором Кайса,

Темны и тяжелы глаза твои:

Ты в вечной не клянешься мне любви,

Мне сердцем не свершаешь поклоненье,

От страсти не впадаешь в опьяненье.

Твой трезвый ум в гордыне вознесен,

Но эта трезвость – самый тяжкий сон.

Лишь человек, с ума сведенный страстью,

Над высшей явью обладает властью.

Хотя в твои закрытые зеницы

Свет Правды и пытается пробиться,

Но ты сквозь сон, что камня тяжелей,

Печешься лишь о выгоде своей.

Увы! Тому, чье сердце к страсти глухо,

Вовеки не взойти к вершинам духа:

Ты преуспел в своих земных делах,

Но в вышнем мире обретешь лишь прах.

Твой взгляд за тенью призрачной следит,

Сама же птица по небу летит.

Ты за стрелой стрелу пускаешь смело

Туда, где тень, а не туда, где тело,

И лишь тогда почувствуешь печаль,

Когда поймешь: конец – и пуст колчан!..»

Узник-обжора

В виде узника-обжоры изображен нафс, отличающийся неблагодарностью («должник, что многим долг не возвратил») и неспособностью к просветлению («тот, кто о Божьем позабыл законе»). Единственный способ совладать с нафсом – держать его постоянно под стражей («попал под суд, в темницу угодил»). Будучи «выпущен из темницы», т. е. освободясь от постоянного контроля со стороны разума, нафс всякий раз приносит новое горе своему обладателю. Тому же, кто служит ему постоянно («мы всюду странствовали вместе»), нафс к концу жизни («к вечеру») способен доставить одни убытки. Однако человек, зная это, тем не менее постоянно обольщается напрасной надеждой, ожидая иного исхода: «То ль нужен врач тебе от глухоты, // То ль слышишь то, что хочешь слышать ты?..»

Д. Щ.

***