Дорога Славы

— Какое тебе дело кто? Ставлю четвертак против бангкокского тикула, что ты не знал, кто он, когда колошматил его. Нельзя же походя избивать местных жителей только потому, что у тебя весело на душе — у них ведь и права есть. Ты, может, не слышал? Избивать их положено только там и тогда, где и когда прикажут.

Он неожиданно улыбнулся. Вид его от этого не становится лучше. Глядя на его длинный, острый нос и маленькие, налитые кровью глаза, я вдруг осознаю, насколько он похож на крысу.

Однако он, не пряча улыбки, говорит:

— Сирил, мальчик мой, не слишком ли рано ты снял свои шевроны?

— А?

— Ага. Может, тебе еще удастся выбраться из этого дерьма. Садись. — Он резко повторил: — Сядь, я сказал. Если бы было по-моему, тебя бы просто подвели под Восьмую Статью и забыли, лишь бы от тебя избавиться. Но у Командира Роты другое мнение — великолепнейшая мысль, которая помогла бы разом закрыть все дело. На сегодняшнюю ночь намечен рейд. Так вот, — он наклоняется, достает из стола бутылку “Четырех Роз” и две кружки, наливает обе, — выпей-ка.

Об этой бутылке знали все-все, кроме, может быть, Ротного. Но никто еще не слыхивал, чтобы старший сержант предлагал кому-нибудь выпить — за исключением одного случая, когда вслед за предложением выпить он сообщил своей жертве, что того отправляют под трибунал.

— Нет, спасибо.

— Да ладно, пей давай. Опохмелись. Тебе это понадобится. Потом сходи помойся под душем и постарайся, хоть это никого и не обманет, выглядеть пристойно, когда пойдешь к Командиру Роты.

Я встаю. Выпить я хочу, мне нужно выпить. Я не отказался бы и от самой пакостной бурды — а “Четыре Розы” идут неплохо, — я не отказался бы и от той огненной воды, которой старик — как же его звали? — воспользовался, чтобы пробить мои барабанные перепонки.

Но с ним я пить не хочу. Мне здесь нельзя пить совсем ничего. Да и есть что…

Я плюю ему в лицо.

Оно выражает беспредельное возмущение, и он начинает таять. Я вытаскиваю свою саблю и бросаюсь на него.

Становится темно, а я все машу и машу кругом себя, иногда попадая во что-то, иногда нет.

ГЛАВА XVI

КТО-ТО тряс меня за плечо.

— Проснитесь!

— У’ди отсюд’!

— Вы должны проснуться, босс, очнитесь, пожалуйста.

— Да, Герой мой, ПОЖАЛУЙСТА!

Я открыл глаза, улыбнулся ей, затем попытался осмотреться. Ой-ей, вот это кавардак! На самой середине, рядом со мной, стояла толстая колонна из черного стекла, футов пять высотой. Наверху лежало Яйцо.

— Это оно?

— Да! — согласился Руфо. — Это оно! — Видуха у него была потрепанная, но он был весел.

— Да, Герой мой и защитник, — подтвердила Стар, — это подлинное Яйцо Феникса. Я проверила.

— Ммм… — я огляделся по сторонам. — А где же старый пожиратель Душ?

— Вы убили его. Еще до нашего прихода. Вы все еще держали саблю в руке, а Яйцо было крепко зажато слева в подмышке. Нам с трудом удалось их высвободить, чтобы обработать вас.

Я оглядел себя, увидел, что она имела в виду, и отвел взгляд. Ну не нравится мне красный цвет. Чтобы не думать о хирургии, я обратился к Руфо:

— Что вы так долго?

Ответила Стар:

— Я уж думала, что мы не сможем найти вас!

— Как вы меня нашли?

Руфо сказал:

— Босс, мы, собственно говоря, не смогли бы вас потерять. Мы просто шли по следу вашей крови — даже когда он уходил в глухую стенку. Она настойчивая.

— Э-э… мертвецы попадались?

— Трое или четверо. Чужие, нам до них дела не было. Вернее всего, конструкты. Мы не стали задерживаться. — Он добавил: — И выбираться также начнем не мешкая, как только вы подлечитесь настолько, что сможете идти. Время не ждет.

Я осторожно согнул и разогнул правое колено. Там. где у меня был укол в коленную чашечку, боль еще оставалась, постепенно уменьшаясь, однако, из-за то/о, что сделала Стар.

Ноги у меня в порядке. Идти я смогу, как только Стар закончит. Только — я нахмурился — не очень-то мне по душе снова идти через тот крысиный туннель. У меня от крыс нервная дрожь начинается.

— Каких крыс, босс? В котором туннеле?

Ну, я ему и сказал.

Стар никак на это не отреагировала, просто продолжая накладывать пластырь и пришлепывать повязки. Руфо сказал:

— Босс, вы и правда встали на колени и поползли точно в таком же проходе, как и все остальные. Мне это показалось абсолютно ни к чему, но вы уже доказывали раньше, что знаете, что делаете, поэтому мы не стали спорить, а просто сделали по-вашему. Когда вы велели нам подождать, пока вы все разведаете, мы и этому подчинились. Мы прождали так долго, что Она решила: лучше нам постараться отыскать вас.

Я не стал расспрашивать дальше.

Тут же почти мы и отправились, выбрав “парадный” выход, и шли без приключений: ни тебе обманов чувств, ни ловушек — ничего, только этот путь был долог и утомителен. Мы с Руфо оставались настороже в той же позиции. Стар шла в середине и несла Яйцо.

Ни Стар, ни Руфо не знали, ожидать ли еще нападений, да и отбить что-нибудь сильнее стайки бойскаутов мы бы не смогли. Натянуть лук сумел бы один Руфо, а я уже не мог держать саблю. Но нам, одна’ко, нужно было только дать Стар время уничтожить Яйцо, чтобы его не захватили снова.