Дорога смертников

- Помнишь, из кого скроена моя бронька?

- Д-да. Из самки...

- Черного питона, - гордо кивнула Белка. - Такого же, как Шушан. Соответственно, я и пахну ей, а этот запах для него лучше всякого приворота. Самок, кстати, тут осталось немного, поэтому за каждую в период спаривания они дерутся до последнего вздоха. Так что мне ничего не грозит. И вам тоже, поскольку от вас сейчас пахнет мной. В смысле, ЕЙ. Даже он чувствует.

Картис недоверчиво переступил.

- Хочешь сказать, этот питон считает нас твоими... детьми?

- Именно, - лучезарно улыбнулась она. - Так что не рискнет вас есть, чтобы попытаться получить для себя шанс в следующем сезоне. Но, поскольку Шушан абсолютно не помнит, что в это время я стараюсь держаться отсюда подальше, то мы в любом случае ничего не потеряли. Правда, мой хороший?

Питон снова с шумом выдохнул горячий воздух и обвился вокруг Гончей кольцом, заключая ее в крепкие объятия. Но не так, чтобы причинить неудобство. Скорее, чтобы просто показать, что благоволит и готов продолжить ухаживания.

- А... когда у них брачный сезон? - осторожно поинтересовался Лакр, не смея ступить даже на шаг в сторону.

- Почти закончился. Думаю, Шушан уже успел кого-то найти, поэтому и спокоен. Помнится, однажды я слегка не угадал со временем, так тут такое было-о-о... думал, задушит от радости или в слюнях утопит.

- У змей нет слюней, - механическим голосом сообщил Терг.

- Ага. У вас в обычное время они тоже не висят на подбородках. Но если бы вас так корчило каждую весну, то слюни были бы поболе, чем у моего чешуйчатого друга. А мне в тот раз было весьма невесело уворачиваться от его нежных объятий и попутно сдирать с себя броню, чтобы отстал. Едва успел оглушить до того, как меня признали самой соблазнительной самкой и сделали предложение по всей форме. Я потом вообще зарекся гулять тут по ранней весне. По крайней мере, в ТОЙ броньке.

- И что теперь? - слегка пришел в себя Владыка Л'аэртэ.

- Ничего. Я сейчас буду ему зубы заговаривать, а вы потихоньку пройдете на ту сторону. Только не наступите на него - Шушан от этого сердится. И постарайтесь не слишком громко топать: змеи очень чувствительны к вибрации, - с этими словами Белка повернулась к смирно улегшемуся питону и, сняв перчатки, принялась легонько поглаживать гладкую чешую на чудовищной голове. - Эй! Заснули?! Живее, пока он балдеет и забыл про все на свете!

Наемники, спохватившись, заторопились и осторожно, чуть не на цыпочках, двинулись в обход громадной змеюки, у которой в глазах появилось странное задумчивое выражение. Они бочком обогнули поляну по краю, очень медленно и бережно перешагнули через мелко подрагивающий хвост, стараясь не задеть чешую. Затем попятились спинами впереди, на всякий случай не отрывая глаз от неподвижного монстра. Достигли таким образом противоположных деревьев и только тогда вопросительно взглянули на Гончую.

- Дальше, - напряженно велела она. - Шушан слишком сильно расстраивается, когда я ухожу. Не будем рисковать.

Тирриниэль настороженно покосился на питона, провожающего их неподвижным, задумчивым, будто оценивающим взглядом, и мысленно пожелал ему подавиться во время следующей охоты. Непонятно, для чего Бел с ним воркует, потому что змеи, как известно, абсолютно глухи, но это чудовище явно слушает с удовольствием. Прямо блаженствует, если можно так сказать про его невыразительную морду. Иными словами, безропотно поддается ее чарам и остается тих, как ягненок возле обожаемой мамки.

- Тиль, быстрее! Там, справа, есть довольно глубокий овраг. Ныряйте в него и свистните, когда доберетесь. Только к воде не подходите, ладно?

Эльфы безошибочно уловили в голосе Гончей нешуточное беспокойство и со всех ног припустили в указанную сторону. Надо, не надо... в этих местах Бел - свой человек. Знает этот Лес вдоль и поперек. Отлично понимает, что можно делать, а что нельзя. Так что если советует поторопиться, значит, действительно стоит лететь отсюда, как на крыльях. А еще лучше - воспользоваться порталом и сигануть сразу на сотни верст вперед. Желательно, вообще на другой край мира.

Тяжело дыша, они кубарем скатились в глубокий, густо поросший храмовником овраг, на дне которого действительно нашелся небольшой ручеек. Мимолетом оценили высоту склонов, мысленно поразились, что каким-то чудом не свернули себе шеи, а потом Лакр, едва переведя дух, издал пронзительный свист. В ответ почти сразу раздалось громкое шипение, словно из парового котла кто-то стравливал горячий воздух. Потом вдалеке что-то громко упало, чувствительно потревожив дрогнувшую землю. Отчаянно громко хрустнуло какое-то дерево, будто из него пытались выжать древесный сок, а потом донесся долгий протяжный скрип, закончившийся вторым и последним ударом о твердую землю, после которого все, наконец, стихло.

- Ух! - выдохнула Белка, с разбегу сиганув в овраг. - А говорят, змеи холодные и неживые! Еще как живые! Особенно, когда их оставляют с носом! Видали, как обиделся?

Тирриниэль с подозрением оглядел ее порозовевшее лицо.

- Что ты с ним сделал?