Дорога смертной тени

Страха, который охватил ее в ванной, теперь не было. Лунный лик в окне показался добрым лицом старого друга, что склонился к ней, желая утешить. «Спи, спи», – шептал ласковый голос, и она почувствовала, что, в самом деле, сумеет заснуть.

Ангелина уже почти спала, когда кто-то обнял ее, тесно прижимаясь сзади, нежно целуя в шею. Погладил по руке, провел пальцами по бедру, сжал грудь. Она затрепетала, по телу прошла сладкая волна. Жадно приникшее к ней тело – обнаженное мужское тело – было горячим и таким знакомым. «Вот кто смотрел на меня! – подумала Лина. – Митя все-таки пришел!» Она знала, что это произойдет, но и надеяться не смела, что это будет так прекрасно, так чувственно.

После, после она объяснит ему, все ему расскажет – и он поймет. А может быть, он уже все знает и понимает, так что ей и не придется ничего говорить. Лина счастливо вздохнула и повернулась к Мите.

На лице ее любимого лежала тень, и она не могла разглядеть его как следует, но это был Митя. Он, он без сомнения! Лина чувствовала прикосновения его рук, ощущала аромат тела и волос. Она обняла мужа, оплетая руками и ногами, стремясь раствориться в нем, почувствовать каждой клеточкой. Жадно прижалась к Митиным губам и ощутила во рту его язык. Он властно повернул ее на спину и лег сверху. Тяжесть его тела была восхитительна. Как же сильно она по нему тосковала! Как ждала, как верила, что он вернется. И теперь была вознаграждена.

Давно уже Лина не испытывала настолько острого, пронзительного желания и поэтому в первый миг не поняла: что-то не так. Сильно не так.

Митин язык, скользнув по ее губам, коснувшись зубов, внезапно ринулся в глубину ее глотки. Огромный, влажный и тяжелый, он протискивался все глубже, не давая дышать. Лина дернулась, но ее голова оказалась еще глубже вдавленной в подушку. Горло распухло, она снова задыхалась, но теперь хватка была куда беспощаднее.

Лина поняла, что умирает. Ей так хотелось жить!

Но это уже не зависело от нее. Ничто больше от нее не зависело. Митя – или кто бы то ни был – лежал на ней, только теперь в этом не было ничего сексуального. Она колотила его руками по спине, но это было все равно, что бить стену. Страшное существо навалилось на нее и давило, безжалостно ломая суставы и кости, расплющивая под собой. Из-под кончиков ногтей, из ушей и глаз полилась кровь – простыни, которые она судорожно комкала, быстро становились мокрыми.

Из последних сил Лина рванулась, пытаясь выбраться, ослабить хватку. Замотала головой, попробовала вытолкнуть язык ночного демона из своего горла, но у нее ничего не вышло. Огромные острые зубы вонзились в ее язык, и Ангелина потеряла сознание от дикой, ослепительной боли, которая рвала ее на части, лишая остатков сил и разума.

Последняя мысль, которая вспыхнула в ее умирающем мозгу, принадлежала не ей.

«Любовь – это боль, – произнес старик в белом старомодном костюме. – Любовь – это страх. Мы здесь, в Локко, хорошо знаем это. И ты теперь тоже знаешь…»

Глава шестая

Стелла открыла дверь, чуть помедлив, переступила порог и с неожиданной робостью вошла в хорошо знакомый кабинет. Вот она снова в «Мителине». С момента, когда Стелла была здесь в последний раз и отправилась на поиски Мити, не зная, что ее ждет, прошло чуть меньше двух недель. Вроде бы не так уж много, но ей казалось, что с той поры минули годы, столетия, эпохи.

Она выходила за дверь другим человеком – прочно стоящим на земле на обеих ногах, рациональным, считающим, что в этом мире работают все законы физики, о которых рассказывали когда-то школьные учителя. Теперь же Стелла ощущала такое смятенье в душе, что бороться с ним обычными методами, разложив по полочкам и проанализировав, что случилось, не получалось.

Существовал, пожалуй, только один выход: попытаться забыть. Усилием воли заставить себя поверить, что ничего не было. Вернее, конечно, было, и даже многое: Митя пострадал, с Линой произошла страшная трагедия, от этого никуда не денешься. Но несчастья имели абсолютно логичные причины, не выходящие за рамки привычного и доступного пониманию.

– Никому ничего не рассказывай. И Мите не позволяй. Все равно никто не поверит. Да ты, в сущности, и не видела ничего, не знаешь. Так, разговоры, догадки, теории. Забудь – и все будет хорошо, – говорила Евгения Ивановна, провожая их с Митей.

Они улетели – да. Но Стелла ощущала, что какая-то часть ее до сих пор еще где-то там, в Локко. Этот призрачный город не желал отпускать, и она не могла выкинуть его из памяти, как ни старалась. Оставалось утешать себя тем, что это вопрос времени.

Митя и Стелла вернулись в Казань позавчера – сразу же, как только врачи решили, что он сможет выдержать перелет. Ему о работе думать, конечно, было рано, мучили головные боли. А она пришла разгребать завалы, разбираться с делами, которых скопилось великое множество. Только вот погрузиться в работу было сложно. Девушка стояла на любимом Митином месте – возле окна – и задумчиво глядела вниз.