Дорога сна

— Лучше помалкивайте об этом, — предупредила Аврора, спускаясь вслед за ним с крыльца. — У разбойников повсюду глаза и уши. Наверняка у них есть свои люди в окрестных деревнях, иначе как бы им удавалось так удачно подкарауливать путников и так ловко скрываться?

Леон пробормотал что-то неразборчивое, уже подходя к конюшне. Внутри он обнаружил свою вороную в добром здравии, а также ещё трёх лошадей, принадлежащих Авроре. При виде хозяина кобыла тихонько заржала и потянулась к нему, переступая с ноги на ногу.

— Заждалась? — Леон потрепал её по носу. — Потерпи, скоро поедем дальше.

Аврора оставила всякие попытки его переубедить и теперь просто стояла, с мрачным видом глядя на то, как он седлает лошадь, выводит её из конюшни и садится верхом. Уже сидя в седле, Леон слегка поклонился, взмахнув шляпой.

— Что ж, прощайте, госпожа Лейтон. Ещё раз благодарю за гостеприимство.

— Будьте осторожны в пути, господин капитан, — она присела, осторожно придержав длинную чёрную юбку. — Если вам вдруг станет дурно в дороге, вы всегда можете вернуться ко мне.

— Я уже не капитан, так что вы можете называть меня просто Леон, — усмехнулся он, сам не зная, зачем говорит это, ведь в тот миг он думал, что они с Авророй расстаются навсегда.

— Будьте осторожны, Леон, — повторила она.

Леон отъехал от замка на значительное расстояние и только тогда обернулся, но стройный чёрный силуэт всё ещё виднелся вдали. Пожав плечами, он пришпорил кобылу, и вскоре замок с его хозяйкой уже скрылись из виду.

Путь Леона лежал в лес — не в ту рощицу, из которой он, по смутным воспоминаниям, приехал накануне, а в гораздо более густой и тёмный лес, находившийся далее, во владениях упомянутого Авророй де Мармонтеля. Он направился туда не из желания поступить назло предупреждавшей его Авроре и не из стремления побыстрее найти себе неприятности — просто было любопытно, так ли страшен лес и обитающие в нём разбойники, как гласит молва.

Размокшая земля чавкала под копытами лошади, осеннее солнце пригревало, листва на деревьях была того же чудесного цвета, что и в рощице — в основном зелёная, но в ней то и дело попадались всплески жёлтого, золотого, рыжего и багряного. Стволы некоторых деревьев были причудливо перекручены, в других виднелись огромные дупла, через третьи, поваленные бурей, кобыле приходилось аккуратно переступать, а то и вовсе обходить. С дерева на дерево шмыгали проворные белки, в вышине перекликались птицы, время от времени звучала звонкая барабанная дробь дятла. Один раз едва ли не из-под копыт лошади метнулся заяц, чья серая шкурка почти сливалась с побуревшей травой и уже опавшими коричневыми листьями. Леону пришлось остановиться и погладить нервно взбрыкнувшую лошадь, успокаивая её тихими словами.

Никаких следов разбойников замечено не было, и Леон уже свернул на еле различимую тропку, собираясь выехать из леса, как вдруг неподалёку послышался шум, захрустели ветви, кто-то выругался, а затем раздался звук, который бывший капитан королевских гвардейцев никогда и ни с чем бы не перепутал.

Это был сухой треск пистолетного выстрела.

Не раздумывая, Леон в очередной раз успокоил вороную поглаживанием по шее и направил её в ту сторону, откуда донёсся выстрел, а теперь слышались ругательства. Немного не доезжая, он спешился, привязал лошадь к дереву скользящим узлом, который в случае чего можно было быстро развязать, и зашагал на звук, крепко сжимая в руке эфес шпаги.

Идти пришлось недолго. Вскоре перед Леоном открылась небольшая поляна, посреди которой стояло несколько человек. Четверо из них, одетых в разномастную, но одинаково потрёпанную одежду, с лицами, замотанными до самых глаз чёрными платками, окружили пятого, чьи светло-коричневые камзол и штаны, такого же цвета плащ и длинные, до локтей, чёрные перчатки были явно хорошего качества и стоили недёшево. Несмотря на превосходство противника, окружённый не собирался сдаваться. В левой руке он сжимал шпагу, правую держал перед собой, готовясь обороняться.

— Нападайте, если вам не дорога жизнь! — проревел он, описывая быстрое движение остриём шпаги, и крайний из четверых, подскочивший было к нему, поспешно отступил.

Леону всё стало ясно без лишних слов. Очевидно, разбойники собирались ограбить одинокого путника, но не ожидали, что он окажет столь яростное сопротивление. На земле валялся пистолет — видимо, кто-то из нападавших успел выстрелить, но промахнулся, а путник сумел выбить у него оружие. Леон удивился, как это разбойникам вообще хватило храбрости напасть на этого мужчину, пусть даже и вчетвером. Он был высок ростом, широк в плечах и производил впечатление силача. Тем не менее ему требовалась помощь, и Леон поспешил к нему.