Дорога свободы

Читая Рэчел полученное от Джефа письмо, Гидеон старался получше растолковать ей, что это за школа, в которой тот учится. Ему самому было странно, что эти круглые аккуратные буквы, — это его единственная связь с сыном, ниточка, переброшенная через пропасть, и он пытался, как умел, заполнить эту пропасть для себя, а еще больше для Рэчел, Дженни и Марка. Когда Дженни и Марк спросили, где это Массачузетс, Гидеон мог только ответить, что это далеко, очень далеко. Это такое место, где живут янки. «Одни только янки?» — «Да, кажется, только янки, — сказал Гидеон. — Вот тут он описывает город. Слушайте: «Уорчестер очень красивый, на улицах много людей. Такое место называется город. Сперва очень страшно, но потом привыкаешь, и я уже привык жить в городе».

— Это как Чарльстон? — спросил Марк, хотя и о Чарльстоне он имел самое смутное представление.

— Да, должно быть, как Чарльстон, — ответил Гидеон неуверенно и продолжал читать:

«У нас в Пресвитерианской бесплатной школе четырнадцать учеников, все цветные, как я, но больше сироты, у которых нет ни отца, ни матери. Его преподобие Чарлз Смит и его преподобие Клод Саусвик, который унитарианец, а не пресвитерианец, они учат нас чтению, письму, арифметике, латыни, истории и географии...»

— Что такое унитарианец?

Гидеон не знал, но он мог объяснить, что такое география, а про латынь сказал, что это язык, на котором много сотен лет тому назад говорили люди, жившие в другой стране, далеко отсюда.

— А теперь они на нем говорят? — Этого Гидеон точно не знал и не мог сказать, зачем Джефа учат этому языку — может быть, хотят послать его в ту страну? Он читал дальше:

«Мы учимся и спим в комнате позади пасторского дома, она называется флигель. Еду нам готовит дамский комитет, и они дали нам одежду. Одежда чистая и хорошая, очень мало ношенная. А мы за это работаем. Мы косим траву, моем окна, подметаем и убираем церковь, и нам дают десять центов в неделю на расходы. Я скучаю по вас, но мне тут хорошо. Скажите Эллен, я очень по ней скучаю...»

Рэчел утирала слезы, но Марк и Дженни в мыслях сами жили на Севере вместе с Джефом и приходили в восторг от всего, что он описывал. «Видите, — говорил Гидеон, — как это хорошо для него». Теперь мечты Джефа стали для него живыми и реальными. Переписка так сблизила его с сыном, как этого не было в жизни; в одном из своих писем он писал: «Почитай книги Чарльза Диккенса. Из них ты много узнаешь о братстве, о добрых и злых людях».

Раньше, чем начинать переговоры о земле, Гидеон решил повидать Абнера Лейта. Однажды утром он пошел по дороге к его хутору, а придя, оперся об изгородь и стал ждать, пока его заметят. Миссис Лейт вышла на порог, поглядела на Гидеона и ушла обратно в дом. Джонни, шаркая босыми ногами по пыли, подошел к изгороди и сообщил Гидеону, что Абнер в свинарнике, задает корм свиньям.

— Как тебя звать, негр? — спросил мальчик.

— Гидеон Джексон.

— Я тебя знаю.

— Правильно, — кивнул Гидеон. — Я тут был прошлой осенью. Ты меня видел.

— Угу.

— Сколько тебе лет, мальчик? — спросил Гидеон.

— Десять.

— Ходишь в школу?

Мальчик усмехнулся и затряс головой. «Очень нужно!» — сказал он. Абнер вышел из-за свинарника и кивнул Гидеону.

— Здравствуй.

— Здравствуйте, мистер Абнер, — сказал Гидеон. — Смотрю я — хороша у вас кукуруза. И хлопок посеяли, это хорошо. В этом году цена на хлопок будет высокая. Хорошие деньги выручите.

— Да, ежели управлюсь с уборкой.

— Управитесь.

— Очень приятно, что ты такой оптимист, — сказал Абнер. — Может, ты придешь поможешь?

— Может, и приду.

Абнер подтянул штаны, сплюнул и обеими руками потер себе зад. — Слыхал я, что вы на железной дороге работали, — заметил он. Теперь уж к ним подобрался и Питер и шестилетняя дочка Абнера; ухватив отца за поясной ремень, она исподтишка поглядывала на Гидеона сквозь гривку рыжих волос.

— Верно. Работали.

— Что ж это ты — после конвента да за лопату? Небось, несладко?

— Может, несладко, а может, и сладко, — усмехнулся Гидеон. — Это с какой стороны посмотреть.

— Говорят, теперь вы, негры, будете управлять государством.

— Это неверно, мистер Абнер.

— Неверно?

Гидеон сказал: — Можно зайти во двор, мистер Абнер? Очень хочется пить, — нельзя ли холодной воды стаканчик?

— Я принесу, — крикнул Питер и побежал к колодцу.

— Заходи, — коротко сказал Абнер и, не дожидаясь Гидеона, пошел в глубь двора, в тень от большого дерева. Он сел на корточки под деревом. Гидеон сел рядом. Питер принес воды в оловянной кружке, и Гидеон с наслаждением выпил. — У вас хороший колодец, — сказал он. Абнер кивнул: — Да, вода в нем всегда холодная. Я сделал над ним навес от солнца. — Нет слаще чистой холодной воды. — Жена Абнера опять вышла на крыльцо, поглядела на них долгим взглядом и ушла обратно. Гидеон сказал:

— Хорошие времена пришли, мистер Абнер.

— Это как считать.

— Я так считаю, что сейчас будет лучше, чем до войны, — медленно сказал Гидеон. — Плантаторам, пожалуй, туго придется, но мелкий фермер сможет подняться. А прежде не мог.