Дорога цариц

За очень долгую зимнюю ночь путники добрались до самого Сергиева Посада, обогнув монастырь в предрассветных лучах, и поскакали дальше. Царевич не давал отдыха ни себе, ни лошадям, и к вечеру нового дня беглецы добрались до богатого и многолюдного города Дмитрова.

Один из главных портовых городов великой Руси стоял на реке Яхроме, всего в одном дне пути от Москвы для верхового путника либо в трех днях для повозки.

Именно сюда, в Дмитров, направлялись из столицы все товары для северных краев. Здесь они загружались на корабли, сплавлялись вниз по течению до Волги, а дальше — либо вверх по течению до Вышнего Волочка и к Новгороду, либо к Вязьме и через волок мимо Смоленска, хоть вниз по Днепру к морю Черному, хоть по Западной Двине к морю Балтийскому. А можно вниз по Волге через Славянский волок на Северную Двину выйти, или через Вытегру — в озера Онежское и Ладожское, или через Мологу в реку Сясь…

Вот сколько заманчивых дорог открывалось для москвичей в городе Дмитрове! Потому немудрено, что ремесла здесь были в большинстве корабельные: плетение канатов и бечевы, шитье парусов, ремонт и покраска любых суденышек. Всюду причалы, амбары. И, само собой, здесь было множество постоялых дворов для купцов, извозчиков, корабельщиков и просто путников, выбравших сей порт, дабы отправиться в дорогу.

В Дмитрове хватало проезжих даже зимой: одни вывозили оставленные с осени товары, вторые загружали амбары в ожидании весны, кто-то следил за оставленными на зимовку ладьями, ношвами и ушкуями. Так что появления здесь еще двух гостей никто из местных жителей просто не заметил. Сотней путников больше, сотней меньше — какая разница?

Федор Иванович выбрал для себя и Ирины не самый большой постоялый двор на окраине города, потребовав, однако, самые лучшие покои. Хозяин, постоянно улыбаясь и оглаживая любовно вычесанную, черную, окладистую бородку, провел гостей на второй этаж и показал обширную светелку десять на десять шагов, половину которой занимала перина под ситцевым балдахином. Тесовые стены, застеленный кошмой пол, три лавки, два обитых железом сундука.

— Знаю, окошки маленькие, — сразу признал хозяин. — Однако же у правой стены труба печная идет, завсегда горячая. Что проку зимой от окон, коли день всего ничего длится? Хорошо, если два раза на двор выглянуть успеваешь! А вот стена теплая — это завсегда радость. Да еще тут горница большая перед опочивальней, пятерых холопов поместить можно. У вас много дворни, бояре?

— Места хватит, — кивнул Федор Иванович. — У тебя слуги расторопные? Управятся, пока мои не нагнали?

— Не извольте беспокоиться, боярин, не изволь беспокоиться, боярыня, останетесь довольны, — заверил хозяин. — И всего алтын за день!

— Пусть сумки наши принесут, — кивнул царевич, — и о лошадях позаботятся.

— Не извольте беспокоиться! — обрадовался хозяин. — Ужинать али баню жаркую желаете?

— Принеси чего-нибудь сюда, — согласился Федор Иванович. — Квасу, рыбы, мяса… В общем, поесть. Что до бани… Ира?

— Глаза слипаются, — покачала головой девушка.

— Значит, просто чего-нибудь перекусить. — Царевич открыл поясную сумку, нащупал тяжелую серебряную монету, не меньше, чем в половину рубля, и бросил в руку хозяину.

Ирина повернулась набок, и ее рука легла на плечо молодого человека. Девушка приоткрыла глаз, увидела рядом лицо царевича, улыбнулась и придвинулась ближе, запустив руку еще дальше, закрыла глаза. Но уже через миг ощутила поцелуи на своем лице и улыбнулась снова:

— Как же хорошо… Как хорошо засыпать и просыпаться рядом с тобой, любый мой… Никуда не нужно прятаться, никуда не нужно спешить. Вскакивать, бежать, расставаться. Ты просто рядом. Наверное, я еще никогда не была так счастлива!

Федор Иванович в ответ только опустил свои поцелуи ниже, потом еще ниже, пока снова не поверг свою любимую в омут наслаждения. А когда молодые люди наигрались друг другом, царевич поднялся, подошел к затянутому промасленной холстиной окну. Тихо засмеялся:

— Темно… Интересно, мы проснулись слишком рано или слишком поздно?

— А какая разница? — Ирина вытянулась во весь рост и перекатилась по перине на опустевшее место своего спутника.

— Хотелось бы все же попариться. После долгой дороги… И вообще…

— Сказывают, по русскому обычаю после каждой любовной встречи надобно баню посещать. — Девушка перекатилась обратно. — Одного не понимаю. Коли так, то почему люди живут в домах, а не в банях?

Царевич, улыбнувшись, вернулся к ней, нежно поцеловал. Подхватил с сундука рубаху, натянул. Разломал лежащего на лавке копченого лосося, съел несколько кусков, запил квасом. Вытер пальцы краем полотенца. Опоясался ремнем:

— Пойду проведаю. Если двор не спит, закажу баню.

Через час влажная и раскрасневшаяся Ирина лежала уже на полке в парилке, жалобно попискивая от ударов березового веника, которые иногда прерывались поцелуями в плечи, иногда под колени, а иногда и в попку.

Молодые люди окатились, вышли в предбанник к столу с кулебякой и тушеным мясом, с солеными грибами и киселем из ежевики. Немного подкрепились.