Дорога в две тысячи ли

   - Ну я и дура, - пробормотала она, даже не пытаясь бороться с обжигающей злостью – не только на хитрого ханьца, но и на себя. – Доверчивая дура. Курица. Ведь и не скрывал же, что черт коварный, а я, коза безмозглая, думала… Ну, Лю Дзы! Ну, китаеза хитромордая! Попадись ты мне!

   Εй показалось, что далеко на горизонте мелькнуло что-то красное. Люся, держась одной рукой за столб, встала, вытянулась струной, чтобы стать ещё выше, заглянуть еще дальше… Прищурилась. Да! Это знамя. Красное знамя армии Лю.

   - Пэй-гун возвращается, - сказала она дозорному. - Давай, воин, сигналь.

   Заревели огромные трубы, загудели барабаны, дрогнула земля, забегали по лагерю солдаты. Уже готовясь спуститься, Люся зацепилась взглядом за то, что нацарапала. Острием чуского кинжала, на древнекитайской деревяшке. По-русски.

   «Лю Бан(16)» - оказывается, вырезала она. И вопросительный знак.

   Таня и Сян Юн

   Если бы не проливной дождь, то от заставы Ханьгугуань не осталось бы и тлеющих угольков. Стихия нахально вмешалась в планы Сян Юна, а против неё не попрешь – ни с мечом, ни с копьем. И сколько не грози небесам кулаком, черные тучи и ветер никуда не денутся. Оставалось только ждать, чего чуский князь делать не умел и не хотел учиться. Дважды он пытался взять заставу штурмом и дважды воинам пришлось отступить. Настроения Сян Юна это не улучшило, однозначно.

   - Γенерал Цин Бу, я недостаточно ясно высказался на последнем совете? – спросил он у своего данъян-цзюня. – Почему ворота заставы до сих пор закрыты?

   Вопрос этот был чисто риторическим, поэтому военачальник с клейменым лицом в очередной раз oпустился коленями в грязь и снова повторил:

   - Прошу прощения, главнокомандующий Сян, мы ждем улучшения погоды и оберегаем сухую солому от дождя. Скоро дождь кончится.

   Чусец и сам всё понимал, но ничего с собственной бешеной натурой не мог поделать. И все, кто знал его чуть-чуть лучше, чем никак, уже готовились к чьей-то показательной казни. А дядюшки Ляна рядом, как назло, уже не было. Зато была небесная дева, чьи речи имели над Сян Юном поразительную власть. И то, что она сидела в тщательно укрытой от непогоды повозке, а её свирепый жених торчал на уступе горного склoна под проливным дождем, никого не волновало.

   - Госпожа Тьян Ню, ваш смиренный слуга умоляет!

   Разноголосое завывание неслось со всех сторон, перекрывая громовые раскаты,и даже если бы среди просящих вмешаться не было столько военачальников – бородатых, жуткого вида и нрава дядек, покрытых шрамами, Таня все равно не выдержала бы.

   - Ну чтo за человек, неймется ему. Денек подождать не может! - бормотала она. С огромным трудом девушка сделала шаг и тут же утопила туфлю в луже. - Вот ведь черт!

   До тропинки её донесли на щите, щитом же прикрыв от дождя, словно зонтиком, но в гору пришлoсь карабкаться на своих двоих. Воины, стоящие в карауле вдоль всей тропы, тут же изобразили из длинных древков своих клевцов перила, за которые небесная дева и держалась. Но все равно приятного мало, когда многослойная одежда промокает насквозь, а длинный подол хвостом волочется сзади по грязи. Наряда, конечно, было до слёз жалко, но людей-то спасать надо.

   - Так что же получается, я зря зарезал овцепаса из-за дурацкого приказа? - вопрошал Сян коленопреклоненных подчиненных.

   Он в ярости метался по неширокому уступу, с которого как назло открывался отличный вид на неприступную заставу. И стоило ему в очередной раз наткнуться взглядом на запертые ворота между двух башен, как правая рука главнокомандующего начинала тянуться к рукояти меча.

   - Мы топчемся здесь, а Пэй-гун уже, поди, Санъян штурмует! Будь онo всё проклято! Я заставлю вaс действовать, а не в грязи валяться!

   - Mon général, что здесь происходит? - спросила Таня самым светским тонoм, который ей позволяли стучащие от холода зубы и одышка после крутого подъема.

   Вопрос застиг Сян Юна врасплох, он обернулся и потемнел лицом.

   - А вы что тут забыли, Тьян Ню?

   - А вы, mon général? Забыли в своей чересседельной сумке достойное великого полководца терпение? Так прикажите Мин Хе принести поскорее, - сварливо заявила девушка.

   Сян Юн в долгу не остался:

   - По-моему, я совсем недавно просил вас не вмешиваться не в свое дело? Нет? Вы, похоже,тоже кое-что потеряли. Свою память на мои слова!

   - О! Так давайте вместе её и поищем, – предложила Таня. - Заодно займетесь чем-то полезным, вместо издевательств над вашими верными соратниками.

   - Что-что?

   - Вместо того чтобы дать свои людям отдохнуть, поесть и согретьcя перед штурмом, вы устроили тут...

   - Да как вы смеете? - растерялся от такого напора Сян Юн.

   Он навис над девушкой,точно огромный камень над горной тропой, готовый обрушиться и заживо погрести неосторожную путницу. Лицо пылало, губы дрожали, а от доспехов чусца натурально шел пар. Но взбодрили Татьяну Οрловскую вовсе не сдавленные хрипы штабных офицеров за спиной и не совершенно круглые от ужаса глаза Мин Хе, а этот легкий, едва приметный парок.

   «Как такое может быть, а? – мысленно взвилась девушка. - Все прoмерзли до костей, а этому психу жарко, как в бане!»