Дорога в Эсхатон (СИ)

Ратимир больше не ухмылялся, он сжал губы, нахмурился и рванулся вперёд с поднятым мечом, Артём едва успел шагнуть в сторону, вскользь отбив меч снизу. Лезвие скользнула вниз, но атака не остановилась, Ратимир умело вывернул и продолжил движение меча уже на уровне колен. Если бы Артём не перепрыгнул, остался бы без ноги. Он внутренне рассвирепел, оказывается, не все русичи благородны! Ратимир по инерции провернулся к нему боком, норовя здоровенным левым кулаком въехать противнику в ухо, но Артём был быстрее, он уже приземлился и присел под кулак, а когда тот пролетел над ним, что есть мочи заехал рукояткой своего меча в подмышку Ратимира, туда где нервный узел. Ратимир взвыл от боли и отскочил, его левая рука бессильно повисла.

— Ах ты, гнида!, — глаза воина горели ненавистью. — Убью!

Артём не стал тратить время на словесную перепалку, он знал, что осушённая левая рука противника скоро заработает и тот просто тянет время, надо было добивать его, пока эта глыба мышц и воинских навыков не смела его на пути. Артём был явно слабее Ратимира, но гораздо быстрее, что давало шанс на победу. Он начал точно такой же финт, как вначале боя: прокрутку вокруг своей оси, Ратимир отреагировал, перемещая навстречу будущему боковому удару свой меч, но Артём прокрутился не до конца. На половине оборота он стукнул ногой оземь, не просто остановив вращение, а начав новое, в противоположную сторону и ещё более стремительное. Его меч скользнул вдоль кольчуги, ниспадающей из-под шлема, и остановился над незащищённой частью предплечья. Артём рванул к себе меч, надрезав рубаху и кожу Ратимира, расплылось большое красное пятно и тут же раздалось: "Стоять! Бой кончен!". В пылу боя Ратимир с горящими глазами продолжил боковой удар, но меч Артёма был с той же стороны и легко отбил удар. Ратимир опустил меч и потухшим взглядом посмотрел на противника. Внутри него переворачивались все прежние понятия не столько о тактике боя, сколько о возможностях человека.

— Ты очень быстрый, сын Горы, — тихо сказал он.

— А ты очень сильный, сын Ряхи, — так же тихо ответил Артём.

— Теперь я понял, ты достоин владетельной карты, — сказал Ратимир и, отвернувшись, пошёл прочь. Навстречу ему уже бежал человек с тряпицами и склянками.

Артём задумчиво сидел на своей скамье, он победил, но мысли были не о поединках. Он думал о том, как неоднозначен характер человека. Вот Ратимир, например, первоначальное впечатление о нём было, как о хитром, жестоком и коварном человеке, он и бой вёл на грани чести, а последние его слова показали совершенно другим человеком. Или он опять хитрит?

— О чём задумался, княжич?, — спросил Ведагор, присаживаясь рядом. — О том, как с Баженом бороться?

Артём посмотрел отсутствующим взглядом на улыбающегося зелейника.

— Что?

— То, что тебе вот-вот бороться надо!

— Да, конечно, — кивнул Артём. — Скажи, князь Ведагор, Ратимир для тебя хороший или плохой?

— Так вот ты о чём размышляешь?!, — удивлённо покачал головой зелейник. — Ратимир именитый русич, хороший боец и, насколько я знаю, послушный сын. Несколько мрачноватый на вид, но это не столь важно.

— Спасибо, Ведагор. У нас есть пословица: век живи, век учись.

— У нас тоже такая есть, — старый князь, кряхтя, поднялся, постучал Артёма по плечу. — Ты пока отложи в сторону неуместные здесь думы, а помни…

— О Ведане, — прервал Артём фразу Ведагора.

— Не забудь пояс снять, отрок, а мне пора.