Дорога в Эсхатон (СИ)

Они тепло попрощались. Проквуст лежал на кровати и под мерное покачивание судна, прислушивался к себе. После разговора с женой его охватил тихий восторг, от которого стало жарко на душе. К глазам подкатилась слеза, дыхание перехватило, какое же это великое счастье взаимной любви! Разве мог он предположить, что Господь наградит его им! Надолго ли? Сомнения раздирали сердце: теперь уже не было выбора: лететь или не лететь, вопрос был только в днях или неделях, пока хоравы не явятся за ним. Теперь Проквуст был уверен, что прилетят, но как же быть с семьёй?! Имеет ли он право подвергать своих любимых опасностям? С другой стороны, если улетит, может навсегда потерять их во времени.

Георг потянулся и сел, что-то ещё свербело у него на краю осознания, что-то, мелькнувшее во время разговора с женой. Как она сказала: видит его насквозь? Что-то в этом… ну, конечно, как он сразу не додумался?!

К своему причалу Георг причалил, когда уже начинало смеркаться. Мажордом встретил хозяина как всегда торжественным безмолвием, при такой прислуге любой оборванец почувствует себя аристократом.

— Привет, Марио!

— Добрый вечер, месье.

— Уже?

— Когда прикажете накрывать ужин?

— Как всегда.

— В кабинете?

— А разве Артёма нет?!

— Ваш сын просил сообщить, что будет поздно или рано, у них подготовка к какому-то балу.

— Подготовка, как же, — проворчал Проквуст, — сказал бы честно, вечеринка. Марио, неси ужин сразу.

— Извините, месье, вас разыскивал господин Пилевич и просил известить его, когда вы появитесь. Известить?

— Извести, Марио, через полчаса, я есть хочу.

Георг отодвинул поднос и довольно откинулся на спинку дивана, наконец-то он нормально поел. Пить не стал, хотя хотелось, потом, после мероприятия, если силы останутся. Телефон противно задребезжал, звонил Пилевич.

— Георг, ты как?

— Нормально.

— У друзей был?

— С чего это ты взял?

— Георг, ты свой телефон смотрел?

— Смотрел, ничего там…

— Я тебе раз десять звонил.

— И напрасно, — буркнул Проквуст и замолчал. Он раздумывал, надо ли всё рассказывать Пилевичу и нехотя пришёл к выводу, что придётся, тот ведь "на хозяйстве" останется.

— Георг, — ехидно спросил Пилевич, добросовестно переждав паузу, — ты не подскажешь, где в наше время в Европе можно быть вне доступа сети?

— Станислав Львович, проехали, ладно?

— Ладно. Расскажешь?

— Расскажу.

— Мне как, сидеть тихо?

— А чёрт его знает! Обещали… короче, приезжай.

— Завтра буду, — голос Пилевича повеселел, — и сразу к тебе!

— Хорошо, до встречи, — Проквуст с сожалением посмотрел на умолкнувший телефон и тихо сказал: — А я поспать хотел.

В его поместье тоже было подземелье, и про него никто не знал, кроме членов семьи. Прежний владелец, эксцентричный старик, оставил заклеенный пакет с надписью "Для будущего хозяина" в своём письменном столе. Наследники, судя по всему, сюда не заглянули, полагаясь во всём на адвокатов, а тем для продажи документов и так хватало. Проквуст нашёл конверт и едва не выбросил его, разбирая старые счета, визитки, письма и прочий бумажный хлам. Внутри конверта без всяких пояснительных записок была вложена смета строительства бомбоубежища и чертёж. Если бы наследники распечатали конверт, могли бы вполне обоснованно увеличить продажную цену поместья, но этого не случилось и у Георга оказалось замечательное тайное убежище, в котором лет десять не ступала нога человека. Проквуст вместе с Еленой и Артёмом устроили здесь субботник: мели многолетнюю пыль и удивлялись, как надёжно строили в прошлом веке. Они обнаружили здесь старый сейф с механическим цифровым запором, код от которого педантичный бывший владелец вложил в тот же конверт.

Проквуст повесил на ручку своей спальни табличку "Не беспокоить" и через потайную дверь в гардеробной вышел на площадку лестницы, ведущей в винный подвал. Сюда же выходили еще два тайных хода — из каждой спальни дома, бывший хозяин заботился о спасении всей своей семьи. Отсюда Георг спустился в винный погреб. Вход в бункер находился в его самом тёмном углу за скрипучей массивной дверью с наклеенными кусками камня. "Надо смазать", — подумал он, спускаясь по пыльным ступеням. В крохотном туалете Георг умылся холодной, чуть желтоватой от ржавчины, водой, в голове прояснилось. Он достал из сейфа пластину Норги. Сколько раз он её рассматривал? Проквуст оглянулся на стол с микроскопом, взглянуть ещё раз? Что толку? Они с Пилевич эту пластину на электронном микроскопе рассматривали: совершенно гладкая закруглённая поверхность, ни царапин, ни скрытых разъёмов, ни знаков. Как же арианцы производят загрузку и съём информации? Георг вспомнил Смита, тот подержал почти дотла сожжённую пластину в руке и сразу определил, что она ещё слабо, но функционирует и что это не Норга. Значит, контакт прямой: от сознания к сознанию!