Дорога в Гандольфо

– Что сказать о нем? – произнес он спустя несколько секунд. – Так, ничего похожего на то, что происходит на настоящих армейских маневрах, когда загораются сердца мужчин. Но о чем ты все-таки говорил? О какой такой угрозе?

– Выкинь это из головы. Мало ли какие мысли могли прийти в голову старого законника?.. Но как все же обстоят у тебя дела с подготовкой твоих гвардейцев?

– Э-эх! – Хаукинз перекатил сигару с одного конца рта в другой. – С этим все в порядке, думается мне.

В пятницу Сэм продолжил игру:

– Ну а как сегодня прошли практические занятия? Пошумели здорово!

– Практические занятия?! – возмутился Маккензи. – Проклятие, да это же не «практические занятия», а самые настоящие маневры!

– Извини, пожалуйста. Ну и как они?

– Не так чтоб очень хорошо: у нас возникли кое-какие трудности.

– Извини еще раз. Но я верю в тебя: ты сумеешь найти выход из любого положения.

– У-ух! – Хаукинз с изжеванной вконец сигарой во рту подошел к кровати, на которой сидел Сэм. – Я должен подготовить несколько диверсионных групп. Две или три, не больше: я против концентрации на одном участке значительных сил. И, черт побери, Сэм, я должен непрестанно держать своих бойцов под прицелом, что и делал, за исключением того случая, когда ты, парень, доставил мне столько неприятностей.

– Я же говорил тебе… Поверь, я очень об этом сожалею. Не хочу вдаваться в подро…

Маккензи перебил его:

– Ты так думаешь?

– Да, – медленно, виноватым тоном сказал Сэм. – Первое, чему обязан научиться юрист, – это придерживаться в своей практике фактов и только фактов. И я осознаю, что выбора особого у меня нет. Я изолирован от внешнего мира. О чем я искренне сожалею.

– Я не буду делать вид, будто понимаю всю ту чепуху, что ты мелешь, если тебе самому действительно ясно то, о чем ты болтаешь, – а я думаю, так оно и есть, – то растолкуй мне хоть что-нибудь из того, о чем говорил ты вчера. И позавчера тоже, черт тебя побери! О том, что может произойти после завершения операции «Нулевой объект».

«Слава богу», – подумал Сэм Дивероу. Но он ничем не выдал своего ликования и сидел с видом холодного, рассудительного адвоката, неустанно пекущегося об интересах своего клиента.

– Ладно, поясню. Мне известны все трастовые счета, Мак. Они, за исключением одного, который, как полагаю я, оформлен на тебя, могут быть предъявлены твоей семеркой или их доверенными лицами к оплате, и поскольку молодчики эти знают шифр номер один, каждому из них отвалится по триста тысяч долларов. Второй шифр, дающий право на изъятие остальных денег, указан на отпечатанном на пишущей машинке листе бумаги, имеющемся среди других документов и приобретающем юридическую силу лишь после того, как ты завизируешь текст и поставишь внизу свою подпись. Если я не ошибаюсь, ты обратишься с ним в цюрихский банк непосредственно перед началом осуществления завершающей фазы операции «Нулевой объект». Правильно?

– Я чувствую себя школяром, постигающим трастовое дело. Но что тут не так?

– Успокойся, Мак, пока все идет так, как надо. Но только пока. После вторичного обращения в цюрихский банк каждый из твоей семерки будет иметь уже по пятьсот тысяч долларов. Верно? Такова общая сумма их вознаграждения за участие в операции «Нулевой объект». Полмиллиона! Каждому.

– Неплохой заработок за шесть недель.

– Есть и еще над чем подумать. Если поработать успешно головой, то можно многого добиться помимо чувства удовлетворения. И речь идет не только о писательском труде, хотя, как я понимаю, в наши дни через руки издателей проходят колоссальные суммы.

– Что ты хочешь сказать всем этим? – пробурчал Хаукинз и раздавил измочаленную сигару о спинку кровати.

– Кто может помешать одному из твоих офицеров или всем им вместе связаться – естественно, через посредников, – с властями и вступить с ними в сделку? Это, учти, вещь вполне вероятная. Они получают от тебя свои денежки и, сговорившись между собой, оставляют тебя одного, так и не выполнив твоего задания. Не забывай, речь идет об одном из крупнейших преступлений в истории нашего мира. И, предав тебя, эти парни смогут еще кое-что добавить к той сумме, которая перепала им от твоих щедрот.

Зрачки Маккензи расширились. Облегченно вздохнув, он улыбнулся победоносно.

– И это все, что ты придумал?

– Ты не согласен со мной?

– Черт побери, конечно же, нет! Ни один из моих людей не сделает ничего подобного из того, что ты мне столь чудесно расписал. Они не поступят так, в частности, потому, что, сбежав, тут же окажутся в положении зайцев под прицельным огнем. Они нигде не найдут покоя хотя бы из страха встретиться друг с другом.

– Что-то я тебя не пойму, – удрученно проговорил Дивероу.

Хаукинз присел на край его кровати.