Дорога в Гандольфо

Было еще кое-что, о чем Сэм и не должен был забывать, несмотря даже на то, что при этих воспоминаниях у него могут зашалить нервы или повыситься давление. В следующем месяце или что-то около этого несколько приятелей мистера Деллакроче, первого пайщика «Шеперд компани лимитед», должны будут войти с ним в контакт. Хаукинз считает, что в роли связных выступят Пальцы и Мясо. Их встреча с Сэмом была обусловлена заранее и ничем ему не угрожает.

Да, конечно! Сэм понимал, что Маккензи не был расположен к дальнейшей беседе.

Дивероу закончил разговор с Хаукинзом, сказав, что ему нужно еще побриться и смыть пот, пролитый им во время подъема по трехмильному горному пути, и чтобы его непременно ждали к коктейлю.

У себя в комнате Сэм взял ножницы, которыми Джинни искромсала резинку на его трусах, и нарезал ими семь полосок бумаги по пять дюймов в длину и одному в ширину. Затем вооружился авторучкой и написал на каждой одинаковый текст:

«Нам необходимо встретиться. Приходите в мою комнату – третий этаж, последняя дверь справа в северном коридоре. Время: 14.00. От этого зависит ваша жизнь. Я – ваш верный друг. Итак, помните: в два часа дня!»

Закончив писать, он аккуратно свернул полоски бумаги, так что все они уместились на его ладони, и спрятал в карман пиджака. Затем достал из кейса семь карточек с надписанными на них номерами банковских счетов, шифрами и другими необходимыми данными и положил их в задний карман брюк. Это были его главные козыри в игре против Маккензи. Притом – козыри неотразимые!

Появившись в гостиной с изяществом, выдававшим прекрасное бостонское воспитание, он обменялся рукопожатием с офицерами Хаукинза.

И вручил каждому свою записку.

Он был готов уже в час тридцать.

Первым явился итальянец. Руки, плотно обтянутые черными перчатками, свисали вдоль бедер, остроносые туфли с резиновыми подметками и шнуровкой, как на балетных туфлях, сияли, отражая солнечные лучи.

Затем один за другим показались остальные. Одеты они были примерно так же. Перчатки, мягкие ботинки или туфли, черные свитера, узкие брюки, перетянутые широкими ремнями со свисавшими с них ножами, туго скрученными проволочными кольцами и кобурами, из которых выглядывали рукоятки небольших пистолетов с прикрепленными к ним ремешками.

«Вполне профессионально экипированная группа законченных психопатов», – подумал Сэм и пригласил всех располагаться поудобнее и курить, если кто-то желает. Голос его звучал спокойно, но особой теплоты в нем не было.

Офицеры устроились, где кому понравилось, и закурили, но Сэм еще не был до конца уверен в том, что начало складывается для него хорошо. Однако цыплят по осени считают. И он приступил к разговору. Поначалу – мягко, как человек одного с ними положения, пытающийся познать смысл ежедневной борьбы за выживание и находящий утешение в непостижимом, ибо примитивная вера всегда несет успокоение. Перед ним была такая организация, такой феномен, для восприятия которого требуются вся сила, весь разум, весь интеллект. Практически достичь этого невозможно. Но в этой невозможности таится своя красота, особенно понятная тому, кто стремится осознать и изучить все, что происходит вокруг него. Без такого поиска человек превращается в животное, а с поиском становится намного богаче и добрее к своим ближним.

Сэм сказал, что символы и наименования сами по себе не имеют большого значения, а нужны лишь в качестве неких звеньев во взаимосвязи различных религий. Главное кроется в отличии добра от зла. Однако те же символы и наименования могут приобретать сугубо мистическое значение и приносить покой миллионам людей. Взять хотя бы веру. Бедные и бесправные молятся богу, благоговеют перед ним и надеются на его помощь. Церковные символы для миллионов людей являются тем огнем, который согревает их тела и души в вечном царстве тьмы и холода.

Дивероу сделал паузу. Наступило время для крещендо.

– Джентльмены, вы стоите в преддверии преступления столь грандиозных масштабов, столь злого и страшного, что даже представить себе невозможно. Оно наверняка приведет каждого из вас к гибели или, по меньшей мере, к пожизненному тюремному заключению. Среди находящихся в стенах этого замка есть человек, который желает отнять у вас самое ценное, чем вы владеете. Вашу свободу! Ваши жизни! Чувства для него – пустой звук. Из-за неустойчивой, неуравновешенной психики – абсолютно неуравновешенной – этот человек питает иллюзии, будто способен совершать скорые и ужасные действия, будто бы он имеет право мстить целому миру! Он хочет похитить папу римского, главу католической церкви. Он – законченный безумец!

Сэм сделал передышку. Осмотрелся, внимательно вглядываясь в каждое лицо. Сигареты отложены в сторону, рты приоткрыты, веки напряжены, а в глазах – оторопь и недоверие.

Он овладел аудиторией! Теперь они у него в руках! Его слова – как гром среди ясного неба!