Дорога в Гандольфо

Конечно, никто не смог бы выкрасть папу с долларом и двадцатью пятью центами в кармане, но неужели для того, чтобы все-таки совершить это, требуется сумма, способная покрыть национальный долг Италии?

Одно несомненно: разработанный Хаукинзом план предусматривает перемещение огромных денежных сумм. И каждый, кто имеет хоть какое-то отношение к этим деньгам, является фактически соучастником самого дерзкого в истории похищения.

Пожалуй, самое лучшее, что мог бы сделать Сэм в сложившихся обстоятельствах, – это проследить путь следования денег. Если бы ему удалось заполучить имена хотя бы нескольких поставщиков Мака, он бы смог, запугав их, заставить выйти из игры. Понятно, что Хаукинз не намеревался говорить каждому из них: «Я покупаю поезд потому, что собираюсь украсть папу, и данное приобретение окажет мне в этом большую пользу». Такое вряд ли возможно для опытного боевого генерала, который расправился с половиной занимавшихся наркотиками курьеров в Юго-Восточной Азии. Но если он, Сэм, доберется до кого-нибудь из них и скажет: «Знаете ли вы о том, что поезд, который вы продаете этому бородатому идиоту, будет использован для того, чтобы похитить папу? Так что спокойной вам ночи!» – то это будет выглядеть совершенно иначе. Поезд не будет продан. А если ему удастся предотвратить продажу поезда, то он сможет помешать Хаукинзу приобрести и другие вещи. Маккензи был военным и прекрасно знал, что обеспеченность материальными ресурсами – главное условие успешного проведения любой операции. И если их нет, то меняется вся стратегия и пересматриваются планы. Это закон военного священного писания.

Глядя в иллюминатор лишенного продуктов питания самолета «Эр-Франс» на сгущающиеся немецкие сумерки, Дивероу размышлял над тем, что это самый что ни на есть перспективный путь претворения в жизнь его замысла по срыву операции. Он собирался выяснить, каким образом Хаукинз намеревался осуществить похищение, выявить те факты, с помощью которых генерал шантажировал своих инвесторов, и, наконец, найти поставщиков. Не зная ничего этого, он, Дивероу, не смог бы составить рецепт профилактического лекарства.

Сэм, закрыв глаза, перенесся мысленно в далекое прошлое. Он видел себя в подвальном помещении своего дома в Квинси, штат Массачусетс. На огромном столе в центре комнаты располагалась игрушечная железная дорога, по которой под крошечными мостами и через туннели между миниатюрными порослями кустарника бегали поезда. И было во всей этой картине нечто странное: за исключением паровоза и товарного вагона весь остальной подвижной состав имел одну и ту же надпись – «Вагон-холодильник».

В аэропорту Орли пассажирам, летящим в Алжир, было предложено оставаться в самолете. От нечего делать Дивероу принялся наблюдать через иллюминатор, как вдоль самолета двигался белый грузовик и обслуживающий персонал в белых комбинезонах перегружал с него стальные контейнеры. Он даже усмехнулся над сидевшим рядом Крысиными Глазами, заметив, что тюрбан у того съехал на коричневый лоб. Конечно, Сэм мог бы сказать ему об этом, поскольку хорошо знал, что даже такие странные люди ценят, когда им говорят о том, что «молния» на их брюках расстегнута. Но он так ничего и не сказал, понимая, что сикху сейчас не до него, поскольку несколько его братьев по крови в таких же головных уборах, поднявшись в самолет, поспешили засвидетельствовать ему свое почтение. Тюрбаны у всех у них были слегка сдвинуты набок. Возможно, в соответствии с обычаем какой-то особой религиозной секты.

И, кроме всего прочего, главное, что занимало в данный момент воображение Сэма, – это блестящие стальные подносы, уже находившиеся в термостатах самолета, из которых исходили сумасшедшие запахи эскалопов, цыплят, соуса по-беарнски и, если он не ошибался, мяса с перцем. Воистину бог обитал теперь и на небесах, и на самолете «Эр-Франс»!

Дивероу подсчитал, что он не ел уже в течение тридцати шести часов.

В установленных в салоне громкоговорителях послышались какие-то неразборчивые звуки, и самолет вырулил на взлетную полосу. Две минуты спустя они были уже в воздухе, и стюардесса принялась раздавать пассажирам самую желанную для Сэма литературу: меню.

И когда очередь заказывать блюда дошла до него, он делал это дольше всех. Отчасти потому, что ему то и дело приходилось сглатывать выделявшуюся в изобилии слюну. Затем последовал мучительный час ожидания. Впрочем, в обычных условиях он не был бы для Сэма столь уж мучительным, поскольку он взял бы себе коктейль. Но сегодня пить он не мог, так как желудок его был пуст.

Однако, как бы там ни было, обед приближался. Стюардессы, расхаживая по проходу, раскладывали миниатюрные скатерти, столовое серебро и просили пассажиров подтвердить выбор вина. Не в силах более сдерживаться, Сэм откинул голову на спинку сиденья.

Запахи пищи сводили его с ума. Каждый из них был сладостным угощением для его обоняния.