Дорога в Лефер

Они ждали, вглядываясь в темноту. Ноги словно бы срослись с кустами вереска, и ни двинуться, ни шелохнуться сил уже не было. Рагмар, славившийся самыми зоркими глазами в своем племени (ирония судьбы!) щурился, напрягая зрачки, чтоб те…

— Что? Видишь что? А? — требовательно и нетерпеливо спросил Олаф.

— Да что тут увидишь, вождь, а? Темно здесь! Темно! Пыль! Покров черноты! Грязь! Люди де Местра по норам сидят. Они не люди, они крысы! Предали вождя! Бросили его!

— Их вождь погиб вместе с сыном. Им некому хранить верность.

Везучий попытался оправдать людей перед орком. За сородичей, какими бы они были, Олафу было стыдно. Но — тщетно.

— Ха! Откуда им знать, что они погибли?! Мы сами не видели гибель вождя! Вдруг он выжил?! — не унимался орк.

И откуда в нем только силы взялись для перепалки? Словно бы огонь подступал к его горлу и сердцу из самой души. Порыв заставил Рагмара повернуть голову, переведя все внимание больших глаз на Олафа.

— Они должны были проверить, кинуться туда, спасти. Только это зовется преданностью, остальное — ложь, — нахмурился Рагмар.

— Ты что, на стороне человека, использовавшего нас для пробуждения… этого? — покачал головой Везучий.

— Я на стороне верности, — гордо выпрямился орк.

Сделал он это очень неудачно. Ричард, поддерживаемый Рагмаром за левый бок, выгнулся дугой от боли. Зеленокожий закусил губу и замер. Слова лились потоком из сердца, но он закрыл свой рот на замок: малейшее неверное движение орка причиняло магу страшную боль. Тот все еще не оклемался после сражения с Дельбрюком, а уж произошедшее в замке здоровья никому не могло прибавить…

— Это… — Олаф хотел было продолжить спор, но осекся.

Краем глаза он заметил движение в замковом дворе. Облако, поднявшееся после обрушения башни, закрывало свет от факелов, зажженных (и когда только успели?) во дворе, но сейчас оно осело. И там… По двору…

— Смотри! — только и сумел выдавить из себя Олаф.

Видно было, как темная фигура движется в сторону ворот от руин донжона. То ли свет факелов боялся прикасаться к ней, то ли каменное крошево и пыль облепили, — ничего нельзя было разглядеть.

— Ну, ну… Боги, сделайте так, чтоб это был Конхобар… Молю! — обратился к небесам Олаф. — Да даже пусть это будет де Местр… Уж с ним-то я совладаю…

— Румгар-р-ра! — вырвалось из пасти Рагмара.

Лицо — превратившееся в тот миг в морду — было самым страшным, что когда-либо видел Олаф. Ну разве что оживший доспех мог сравниться… Отдаленно так…

— Румгар-р-ра! — повторил орк с еще большим чувством.

Он принялся плеваться и что-то бессвязно бормотать, озираясь по сторонам и продолжая плеваться. На плече Ричарда застыл такой вот сероватый плевок, но Магус не обратил на это никакого внимания.

— Древнее. Очень древнее. Почти как духи. Почти как духи. Румгар-р-ра! Румгар-р-ра! — не унимался орк.

Если бы Олаф сумел сейчас заглянуть в глаза орку, то он увидел, о, он увидел бы, как…

* * *

Вечером, у главного костра племени, ребятишки, девочки и мальчики, усаживались кружком. Он любили слушать преданья о былых временах, сотни которых знал Агмар. Рядышком усаживались даже те, кто прошел обряд посвящения, а порой и седые мужи. Все любили послушать о былом, вспомнить. Что связывало зеленокожие племена воедино.

Хитро улыбаясь, Агмар обращался то к самому маленькому, то к самому взрослому из собравшихся:

— Ну что, может быть, рассказать тебе о Грамше, оседлавшем бурю? Или о Даротуре, что водил сотни сотен воинов на битвы?

— О Румгаре! Румгаре расскажи нам, дедушка! О Румгаре! — говорил и малый, и большой.

— О Румгаре, значит? — довольно улыбался Агмар и кивал. — Будет тебе легенда о Румгаре. То было…