Дорога в Мустанг. Из Непальских тетрадей

Мишра, Дэниэл и я замечаем, что мы дошли до окраины города. Дальше — деревни, поля. Проходим несколько деревень. Они ничем не отличаются от деревень соседнего индийского штата Бихар. Маленькие, крытые соломой дома из глины по форме напоминают, пожалуй, среднеазиатскую юрту. Низкая дверь ведет в дом. Там темно — окон нет. На полу — циновки, на которых спят крестьяне; возле очага на полках — медная и глиняная утварь; сундук с семейным добром (если таковое есть) — вот и вся обстановка. Снаружи дом кажется маленьким, когда же входишь в него, помещение выглядит довольно просторным. Местные крестьяне низкорослые и худощавые. Целыми днями они работают в поле, дети предоставлены улице. В доме остается лишь хозяйка (она хлопочет возле очага) да старики.

Дома не отделены друг от друга ни забором, ни изгородью. Возле них нет ни кустика, ни цветка — лишь жесткая утрамбованная земля.

На краю деревни, на току, шла молотьба. Несколько крупных волов в одном ярме тяжело бежали по кругу и обмолачивали рис. Старый погонщик привычно понукал их. Старик, как и все жители деревни, очень походил на уроженца Северной Индии: большие глаза, толстые губы, удлиненный мясистый нос — полное отсутствие тех типичных для непальца черт лица, к которым мы привыкли в Долине Катманду. Да и образ жизни, быт этих людей, их жилища, одежда, религиозные воззрения скорее североиндийские, нежели непальские. Когда мы спросили крестьян, какой язык у них родной, они с гордостью ответили — непали.

Мы знали о тераях немало до приезда сюда. Климат здесь влажный, субтропический. Средняя январская температура около 15 градусов тепла. Летом жара достигает 32 градусов. На большей части тераев плодородные почвы. С древних времен местные жители выращивали рис, масличные культуры, табак, культивировали хлопчатник, сахарный тростник и джут.

В этих местах человеку не нужно отвоевывать у гор каждый клочок земли. Она щедро дарит ему свои богатства.

Когда-то здесь были непроходимые джунгли, где водились слоны, тигры и носороги. В реках обитали крокодилы. Тераи считались настоящим раем для охотников. Индийские раджи и английские наместники, непальские правители и богатые европейцы устраивали тут поистине королевскую охоту.

Теперь в поредевших лесах мало диких животных; слонов отлавливают и приручают с малолетства, тигры почти исчезли.

Ошибочно думать, что джунгли тераев — это те непроходимые тропические дебри, которые мы с детства рисуем в своем воображении: высоченные, в три обхвата деревья, обвитые толстыми лианами, с сочными листьями размером с подмосковный лопух, на ветках — веселые обезьяны, притаившиеся возле каждого корня страшные кобры и озаряющие своим оперением лесной полумрак разноцветные попугаи. Конечно, еще остались и такие девственные уголки лесного царства, но их мало и становится все меньше.

В основном же леса тераев негустые, недремучие. Невысокие деревья, перемежающиеся кустарником, напоминают порой прибалтийский пейзаж: скромный, неброский, приглушенных тонов. Это тоже джунгли. «Джунгли» — искаженное, санскритского происхождения слово «джангль» (у индийцев означает как раз «лес») — пришло к нам из английского языка.

Сейчас в нескольких районах тераев созданы заповедники. Бесконтрольный отстрел животных запрещен, и лишь для почетных гостей правительство Непала устраивает иногда специальную охоту.

По преданию, в этих джунглях скитались легендарный царевич Рама и его верные спутники — супруга Сита и брат Лакшман, добровольно разделившие с ним изгнание. Все они — герои знаменитого древнеиндийского эпоса «Рамаяна», сюжеты которого вдохновляли многих поэтов и художников Индии, Цейлона, Непала и стран Юго-Восточной Азии. С именем Ситы связан один из городов непальских тераев — Джанакпур (буквально: «Город Джанаки»), Прекрасная Сита — образец супружеской верности во всем индуистском мире — была дочерью царя Джанаки. Непальцы очень гордятся этим.

Но больше всего гордятся событием, о котором повествует другое предание. В VI в. до нашей эры в городе Капилавасту правил царь Шуддходана. Однажды его жене, царице Майе, приснилось, что в ее бок вошел белый слон. Вскоре Майя забеременела. Когда пришло время родить, она отправилась со свитой в дом своих родителей.

Но на полпути, в местечке Лумбини, стало царице плохо, и под огромным деревом сал в великих муках родила она сына. Царевича нарекли Сиддхартха Гаутама. Вскоре Майя скончалась. Царевич мирно и счастливо жил в отцовском дворце до двадцати девяти лет, до той поры, пока, увидев однажды человеческие страдания, не задумался над тем, как помочь людям избавиться от них.

Сиддхартха тайно покинул дворец и отправился странствовать. Он жил отшельником, совершал великие подвиги аскетизма, достиг просветления и открыл людям истину. Его стали называть Гаутама Шакьямуни, то есть Гаутама, мудрец из рода Шакья. Но во всем мире более известно другое его имя Будда («Просветленный»).