Дорога в Небо. Книга третья. Работа над облаками

Немного неприятно болтать и не видеть реакцию на свои слова. Что поделаешь, радиоволнам до Марса лететь целых семнадцать минут. Но, ничего, я знаю, что, когда они до него доберутся, выражение лица Славика изменится. И я предвкушаю это, как оставленную напоследок самую вкуснючую часть пироженки.

Очень хорошо мы со Славиком поговорили. Я пару раз его рассмешила, и с физиономии этого труженика космоса ушли тени беспокойства и усталости.

Значит, я потрудилась на славу. Или «для Славы»?

Единственное, в таком вот общении трудно одновременно говорить и слушать. Он ведь тоже болтал на опережение, не дожидаясь вопросов-ответов. Но мы с ним уже приспособились к такому разговору:

– Андрейка еле успел приехать на день рождение к тё-Насте. У него такое приключение на костромских дебрях было!

– Да все нормально! Наоборот мне тут скучать не дают, – и какая-то грустно-ласковая улыбка, жаль, не ко мне относящаяся. – А вы в этот раз на море ездили?

– Нет. В Крым выбраться не получилось. У меня отпуск только в октябре, да и Андрейка…

– Знаешь, я часто то лето вспоминаю. И одну вредную девчонку.

– Так вот, представляешь, на моего сводного братишку волки напали! Он мне по секрету рассказал. От тё-Насти, разумеется, секрет.

– Жалко мы вернемся на Землю в начале весны. Но я, честное слово, обещаю, что летом украду тебя на море. Ну, если ты сама захочешь…

Конечно захочу! Это, правда, через два года только будет. Но я – кровь из носа!..

– Договорились!

Час переговоров пролетел как одна минута. Когда я вышла из центра, на моем лице все еще блуждала улыбка, от которой уже скулы побаливать начинали. Ну не могу я просто так с ним разговаривать, рот до ушей растягивается.

И в то же время… Мне было очень тревожно.

Вроде бы все в порядке, но я ведь Славика чувствую. И…

– Надо разобраться, – самой себе сказала я и решительно зашагала к административному корпусу Центра подготовки космонавтов.

Дядя Игорь давным-давно выправил мне полный доступ к его кабинету.

В приемной пожилая строгая секретарша.

– Тётя Тома, привет!

– Здравствуй, Майя.

– Дя-Игорь у себя? Можно?

– Да. Он не сильно занят. Заходи.

Кабинет у начальника Центра довольно большой.

Длинный стол, за который можно усадить человек двадцать. Игорь Викторович Мыскин сидит в его торце, что-то читает с монитора.

– Не помешаю, товарищ генерал-лейтенант? – вытягиваюсь в струнку по стойке смирно.

– Входи, – кивает он. – Посиди пару минут, я сейчас.

Быстро дочитывает, пока я плюхаюсь на ближайший к нему стул.

– Чего это ты решила меня навестить? – спрашивает дядя.

– Да так… Болтала со Славиком Бойченко…

– И как он?

– Ну… Мы как всегда хорошо поговорили. Только… У него что-то произошло в последнее время?

– То есть? – внимательно посмотрел на меня начальник Центра.

– Я еще весной заметила. Не могу сформулировать. Но, мне показалось, он как-то изменился. Мягкость, что ли, добавилась. И грусть.

Дядя Игорь на мгновение отвел взгляд.

Точно, что-то есть!

– Колись!

– Майка…

– Что, служебная тайна? – с долей ехидства спрашиваю.

– Нет, скорее личная, – вздыхает мой опекун.

– Ты же знаешь, я все равно не отстану, пока не скажешь, – серьезно предупредила я.

– Знаю… Ладно, – он откинулся на спинку кресла. – Мы с французами допустили ошибку.

– Почему с французами? И какую?

– Когда составы экспедиций друг другу передавали не обратили внимание, что двое участников были знакомы до полета.

– Славик и?.. – у меня почему-то нехорошо сжалось сердце и холодный комок в горле образовался.

– Элен Бонне, – вздохнул дядя Игорь. – Они дружили с подросткового возраста. И… не только дружили.

– Так… – я сжала кулаки.

– В общем, у них, судя по собранным данным, была первая любовь. У обоих первая. Но потом они поссорились…

– Подводница, – прошептала я.

– А ты откуда знаешь? – удивился дядя Игорь.

– Угадала?

– В точку. Элен много лет работала во французском подводном городе. Она биолог и врач.

– Они встретились на Марсе?

– Да. И… былое вспыхнуло. И теперь мы с французами ломаем голову, как нам быть с двумя влюбленными, которых разделяет шестьдесят километров марсианской пустыни.

Вот так.

Пока разговаривала с дядей, пока шла по Звездному, я держалась.

Но, как только вошла в наш лес, присела под первой же березой и разрыдалась.

Нет, ну что это за свинство?!

И ведь понимаю, что должна за Славика радоваться. А не могу. Такая обида душит!

Это что, я действительно его люблю?! Да бред какой-то! Но почему тогда не могу прекратить лить слезы?!

Так что наплакалась я. Кое-как вытерла мокрые щеки. Улеглась на спину. Древесные кроны в вышине покачивает ветерок. Вечернее мягкое солнце зажигает зелень листвы. Поют всякие птички.

А там, за этими вот кронами, за редкими, похожими на клочки ваты, облачками, за тремя сотнями миллионов километров пустоты…

Значит – всё?

И его приглашение через два года?..

Смотреть, как он милуется с молодой женой? Хотя, нет, не очень молодой. Его возраста. Наверное, тоже тридцать семь лет.

Ну да, я для Славика всегда останусь мелкой девчонкой.

А вот мне что теперь делать?

Пойти завтра на день рождения к Пашке?

Меня аж передернуло.