Дорога в Небо. Книга третья. Работа над облаками

Это единственное, что омрачало восприятие окружающего.

Ну не мог избавиться материалист и коммунист Бойченко от ощущения эфемерности этого слишком прекрасного мирка. От нарисованности и искусственности.

И это, как будто тонким серым налетом припорашивало и обесцвечивало свидания с любимой женщиной.

Славик без промедления отдал бы часы их виртуальных свиданий за несколько минут настоящей близости.

Но, увы…

Космические агентства двух стран очень серьезно отнеслись к любви космонавтов.

Эти двое все свое свободное время тратили, разговаривая друг с другом по видеосвязи. Усаживались в каких-нибудь укромных уголках, напяливали на голову легкие виртшлемы и ворковали.

В конце концов большие дяди на Земле решили произвести обмен космонавтами.

Сначала на Французскую станцию поехал Славик. А его место на российской занял Армэль.

Две недели продлился этот визит. Станислав честно пытался быть полезным для французов. Но незнание языка сводило его участие в жизни дружественной станции к минимуму.

Это очень тяготило космонавта. Да и отношения с другими членами французской экспедиции не сложились. Новороссец чувствовал, что он здесь чужой.

Так что домой он вернулся со смешанными чувствами. Ужасно не хотелось уезжать от Элен, но и радость возвращения к друзьям и работе тоже была.

Через пару месяцев организовали ответный визит француженки.

Ее сменщик, Арсений, уже окончательно поправился и обещал, что присмотрит эти две недели за французской оранжереей.

Но Элен все равно беспокоилась о своих растениях. Часто звонила домой, требовала отчетов.

Славик видел, что половинку своего сердца Элен оставила там, среди полочек с зеленой травой и карликовыми деревцами. Да, другая половина полностью принадлежала ему, но это ведь не целое сердце.

Психологи, видать, поняли все это, и больше обмен не предлагали. По крайней мере, пока Славик не подучит хотя бы в минимальном объеме французский язык.

Зато все это время усиленно работали программисты.

И у русских, и у французов на станциях были капсулы полного погружения. В обеих странах существовали программы, аналогичные японской «Аватар». И в комплект оборудования марсианских баз входили по одному роботу-андроиду, управляемому оператором, лежащим в этой самой капсуле.

Но были на станциях и вирткапсулы, которые использовались для развлечения экипажей и профилактики ностальгии.

Проблема состояла в том, что это были не стандартные игровые модели с однотипным софтом, а специально разработанные уникальные образцы. И на программном, а, частично, и аппаратном уровне они были несовместимы.

Пришлось привлекать к работе не только программистов и компьютерщиков, но и искинов.

Это было правильным решением. Светлане, Давиду и Анатолю, под дистанционным руководством Компи, удалось прописать протоколы и совместить системы. За что Славик и Элен были безмерно благодарны искинам.

И, кстати, не только наши влюбленные. Возможность путешествовать по оцифрованной Земле или прекрасным фентезийным мирам не в одиночку, а вместе с товарищами, оценили все. И искинам была дана новая задача – добавить в сеть еще индийскую капсулу и ту, что работала на «Светлане».

Американцы сначала отнеслись к проекту с опаской, боясь, как бы русские хакеры не проникли в их секреты, но потом и они согласились присоединиться.

Так что теперь по просторам почти настоящей Земли бродили целые компании. Это дало такой ощутимый положительный эффект, что психологи на родной планете рвали волосы на лысинах, коря себя за то, что не додумались до подобного раньше.

Единственная страна, которая наотрез отказалась соединить свое виртпространство с общим, была, естественно, КНР.

«А жаль»! – с разочарованием подумал Славик, когда узнал об этом.

Ему было ужасно интересно пообщаться с живыми китайцами. Встретить их за пределами Срединной Империи можно было разве что на дипломатических раутах.

Огромная страна давно уже закуклилась, оборвав почти все связи с окружающим миром.

Поток вездесущих китайских туристов моментально иссяк еще в двадцатом году. После того, как, проиграв США в битве за Тайвань, руководство Китайской Народной Республики одним махом национализировало всю собственность сначала американских, а позже и прочих западных транснациональных корпораций.

Естественно, «Свободный мир» простить такое не мог и объявил Поднебесной всеобъемлющий бойкот.

Он распространялся и на туризм. Впрочем, и самим китайцам в следующие четыре года было не до отдыха. Вся страна «в едином порыве крепила мощь вооруженных сил и флота», готовясь к военному реваншу. А, когда, спустя четыре года, он состоялся, отношения с США и их союзниками ухудшились еще сильнее. Потом, постепенно все успокоилось, но зарубежный туризм в Китае так и не реанимировался.

Теперь уже по внутренним причинам. Дело в том, что поездка за границу, кроме как по заданию партии и правительства, считалась одним из асоциальных поступков и весьма основательно минусовала «баллы гражданина». И Китай все больше и больше отгораживался от всего Мира, став полностью самодостаточной «планетой».