Дорога в Омаху

– Я не желаю ничего слышать! – возопила леди Дивероу, прикрывая руками аристократические уши.

– …Папу Франциска Первого, – пробубнил до конца свою фразу лучший из лучших адвокатов Бостона, штат Массачусетс. Бледностью своей его лицо могло бы поспорить с лицом трупа шестинедельной давности, если тело продержали все это время без заморозки. – Сэмми… Сэмюел… Сэм… Как могло произойти такое с тобой?

– Это трудно объяснить, Арон…

– Просто не верится! – загремел Пинкус, возвышая голос до максимальной громкости. – Ты живешь в другом мире!

– Можно и так сказать, – согласился Дивероу, отрывая руки от стены и падая на колени. И так, со сдвинутыми коленями, он стал дюйм за дюймом продвигаться к маленькому овальному столику перед миниатюрной кушеткой. – Видите ли, у меня не было выбора. Я вынужден был делать все, что требовал этот оборотень…

– Включая похищение папы римского! – пискнул Арон Пинкус, снова потеряв голос.

– Замолчите! – взвизгнула Элинор Дивероу. – Это невыносимо!

– Надеюсь, вы простите меня за шероховатость моей речи, но мне кажется, милая Элинор, будет лучше, если вы помолчите и дадите мне возможность выяснить все до конца… Продолжай, Сэмми. Я тоже не хочу ничего этого слышать, и все же скажи во имя бога Авраама, который присматривает за всей вселенной и, возможно, знает, что к чему, как же это случилось? Поскольку то, что случилось, ясно и так! Пресса и прочие средства массовой информации оказались правы – везде, во всем мире! Было двое людей, и свидетельство этого – фотографии на твоих стенах! Было двое пап, и настоящего похитили вы.

– Не совсем так, – начал извиняющимся тоном Дивероу. Было заметно, что каждый новый вздох давался ему труднее предыдущего. – Видите ли, Зио считал, что все в порядке…

– В порядке? – Подбородок Арона оказался в опасной близости к поверхности кофейного столика.

– Ну да. Он неважно себя чувствовал… Но это другая часть истории… Зио оказался умнее нас всех. Он, хочу сказать, был полностью в курсе всех наших дел, но не протестовал…

– И все же как это случилось, Сэм? И кто стоял за всем этим? Не тот ли псих, генерал Маккензи Хаукинз? Его предостаточно на этих фотографиях. Он сделал из тебя самого скандального в мировой истории похитителя, чье имя, однако, никому не известно! Я вполне корректен в своих выводах?

– Можете считать, что так. Хотя, возможно, все обстоит иначе.

– Иначе? Но как в таком случае, Сэм? – произнес умоляюще престарелый поверенный и, взяв с кофейного столика экземпляр журнала «Пентхаус», начал махать им перед коматозным лицом Элинор Дивероу.

– В этом журнале есть кое-какие блестящие статьи… теоретического характера.

– Прошу тебя, Сэмми, подожди! Посмотри на свою прекрасную мать, родившую тебя в муках. Она нуждается сейчас в помощи, требующей, вероятно, большего искусства, чем наше. Заклинаю тебя именем покровительствующего воинству господа бога, коему в завтрашний шаббат[28] вознесу я от всего сердца молитву во храме, объясни, что же вселилось в тебя, когда ты согласился участвовать в этом чудовищном предприятии?

– Право же, Арон, слово «вселилось» весьма уместно, когда речь заходит о моем участии в том, что вы определяете как преступное действие.

– Мне ни к чему что-либо определять, Сэм, коль скоро я вижу на этих стенах столь специфические снимки! – Пинкус вскочил с кровати и перстом своим указал на фотографии и газетные вырезки.

– Но они же, Арон, сами по себе ни о чем не свидетельствуют.

– Ты что, хочешь, чтобы я послал папе повестку с вызовом в суд?

– Чиновники Ватикана не допустят ничего подобного.

– Эти фотографии – достаточно серьезные улики! Неужели я так и не научил тебя?

– Пожалуйста, поднимите маме голову!

– По-моему, ей повезло, что она потеряла сознание… Так какой же бес вселился в тебя?

– Собственно говоря, все произошло помимо моей воли. Когда за двадцать четыре часа до своей демобилизации из армии я вышел из архива армейского разведывательного управления «Джи-2», где содержался компьютерный банк данных, то к моему запястью были прикованы цепью копии документов из папок повышенной секретности.

– Ну и?..

– Видите ли, Арон, как официально приставленный к Маккензи Хаукинзу юрист, я был обязан сопровождать его, когда он решил в соответствии с резолюцией шестьсот тридцать пять сделать заключительную запись в досье, в котором хранились секретные отчеты и прочие документы, касавшиеся его службы в армии во время Второй мировой войны и последующих боевых действий на территории Юго-Восточной Азии.

– Ну и?

– И тогда друзья-соратники Мака заявили о себе. Находясь в Золотом Треугольнике, я допустил небольшую оплошность: обвинил некоего генерала Этелреда Броукмайкла в участии в наркобизнесе, в то время как в действительности в этом был замешан его кузен Хизелтайн Броукмайкл. Обезумев от ярости, приятели Этелреда, а заодно и друзья Мака Хаукинза с готовностью откликнулись на призыв Хаука о помощи и охотно подыграли ему…

– Подыграли ему?.. О боже!.. Хизелтайн!.. Этелред!.. Наркотики!.. Золотой Треугольник!.. Итак, ты совершил ошибку, но ты же и снял обвинение. Не правда ли?