Дорога в Омаху

– У нас и впрямь нет ни войн, ни революций, сынок, но есть зато трусливый, неблагодарный человечишка, чей эскорт, возможно, заметил нас… Слушай, Ди-Один, я тут остановлюсь на минутку, а ты загляни в рыбную лавчонку, будто выбираешь, что бы взять на обед. Да и вокруг пошарь, но в пределах видимости. Не исключено, что в лавчонке имеется черный ход, однако это маловероятно. Они даже могут переодеться, но это не должно сбить нас с толку. Наша цель – внедриться незаметно в ряды противника и не отличаться обличьем от них. Но рисковать нам не следует. Рядом с тем типом – профессионалы, ребята, так что мы обязаны показать высший класс!

– Неужели вся эта tonteria[45] для того, чтобы я следить за высокий парень, который на эта фотография?

– Именно так, капрал, и неуместно расспрашивать старшего по званию об отдаваемых им приказаниях, особенно выказывая сомнения в столь неподобающих выражениях.

– Такой работа мне нравится!

– Вперед! – гаркнул Хаук, затормозив.

Ди-Один открыл дверцу и вышел, захлопнув ее за собой.

– Что касается тебя, Ди-Два, – продолжал Мак, подаваясь вперед, – то хотел бы, чтобы ты, как только я припаркую машину, перешел через дорогу и не спускал глаз с большой машины-лимузина и с рыбного магазина. Если кто-то выйдет вдруг торопливо из лавки и сядет в лимузин или в какую-нибудь другую машину поблизости, дай мне знать.

– Разве это не то самый, что делать Дези-Один, парень? – спросил Ди-Два, извлекая из кармана «уоки-токи».

– Там может оказаться засада, если только охрана достаточно наблюдательна и держит ухо востро, в чем я как-то сомневаюсь: в противном случае стал бы я разве подъезжать так близко к вражескому средству передвижения? В общем, как полагаю я, внезапной атаки нам нечего опасаться.

– Ты чудно говорить. Наверно, сам знать это, а?

– Занять позицию! – приказал Хаук, влетев на свободную площадку на углу улицы и тут же заглушив двигатель.

Ди-Два выпрыгнул из машины и, обойдя ее, устремился через дорогу со скоростью стрелы.

– Недурно, кабальеро, – отметил Мак и полез в карман за сигарой. – У вас обоих есть определенные задатки. И выправка – как у настоящих сержантов!

И тут раздался легкий стук в ветровое стекло. Полицейский на краю тротуара размахивал дубинкой. Хаук бросил растерянный взгляд на улицу и прямо перед собой увидел знак, запрещавший в этом месте парковку.

* * *

Сэм выбрал несколько кусков трескового филе и, платя по счету, поблагодарил хозяина-грека, услышав в ответ любезное «пожалуйста, мистер Дивероу!». Телохранители, проявляя к рыбе минимум интереса, скучали и от нечего делать разглядывали равнодушно развешанные по стенам выцветшие от времени фотографии в рамках, изображавшие острова Эгейского моря. Остальные посетители, сидя за двумя высокими столиками с покрытием из белого пластика, разговаривали между собой по-гречески и, казалось, были больше заняты беседой и друг другом, чем покупками. Когда дверь в очередной раз отворилась, пропуская внутрь новых потенциальных клиентов, они поприветствовали двоих из них, но не третьего, одетого в какую-то странную, непонятную форму. Этот последний направился к прилавку в конце магазина, совершенно пустому, если не считать колотого льда, и уставился на него. Потом под настороженным взором не замеченных им наблюдателей извлек из кармана портативное переговорное устройство, поднес его к губам и начал что-то говорить.

– Fascisti![46] – закричал пожилой бородатый Зорба, сидевший за столиком в конце зала, в непосредственной близости от прилавка. – Смотрите, он передает немцам какое-то сообщение!

И тут же он и еще двое – так же, как и их поднявший тревогу товарищ, люди зрелого возраста, бывшие партизаны из Салоник – дружно ринулись, спотыкаясь, в атаку на ненавистного врага пятидесятилетней давности с намерением взять его в плен. Телохранители Сэма вытащили оружие, чтобы в случае чего прийти на помощь человеку с переговорным устройством. Но тот и сам мог постоять за себя. Действуя энергично руками и ногами, он с профессиональной ловкостью отбивался от наседавших на него престарелых греческих воинов и, добравшись наконец до садка с рыбой у дверей, выскочил на улицу.

– Я знаю этого человека! – завопил Дивероу, вырываясь из объятий своих телохранителей. – У него свастика на вороте! Я видел его, когда мы ехали в лифте!

– В каком лифте? – спросил скандинавский страж.

– В том, в котором мы спускались вниз из офиса!

– В лифте я не заметил никакой свастики, – заявил польский страж.

– Значит, смотрел себе под ноги.

– Ну уж скажешь!

– Хватит об этом! Я чувствую, что он совсем рядом!

– Кто «он»? – потребовал уточнения Кнут.

– «Титаник». Он идет прямым курсом сюда! Чтобы принести мне несчастье! Я знаю! Это самое хитрое, самое изворотливое исчадие ада. Бежим же прочь из этого места!

– Как угодно, мистер Дивероу! Вот только захватим филейчики в мясной лавке на Бойлстоун и сразу же к тебе домой.