Дорога в Омаху

– Я слушаю, полковник Гибсон, – прозвучал явно другой голос. – Я подключен ко всем машинам, находящимся в воздухе.

– Подслушиваете, генерал? Разве это не противозаконно?

– Только не в данном случае, летун… Давай, Хут, выкладывай все! Как, думаешь ты, я себя чувствую?

– Думаю, что неплохо. Во всяком случае, под вами – мягкий стул, и к тому же в помещении, стоящем на твердой почве.

– Ты, наверное, полагаешь, что этот приказ исходит лично от меня, ведь так? Позволь же поделиться с тобой небольшим секретом, касающимся национальной безопасности: мне не разрешено приказывать, ну а пресловутое распоряжение было передано мне в зашифрованном виде. Код – «Красный плюс».

– И все же мне хотелось бы знать, что, черт возьми, происходит?

– Ты бы не поверил мне, если бы я сказал. Однако я не могу этого сделать, поскольку ни слова не понял из того, что наговорили эти двое в пальто военного образца… Ну, кое-что из специальной лексики я уловил, что же касается всего остального, то тут я пас.

– А что это за пальто военного образца?

– И снова ты мне не поверишь! Жарища невыносимая, а эти так и не сняли своих пальто и даже шляп. И, кроме того, они не знают, что дамам следует отворять дверь.

– Оуэн… простите, генерал Ричардс, – произнес пилот с нескрываемой нежностью, – вы давно не проверяли свое здоровье?

Отвечая пилоту, находившемуся в восьмистах милях к западу от него и на высоте сорок тысяч футов, глава стратегического воздушного командования тяжело вздохнул:

– Каждый раз, когда начинает трезвонить красный телефон, мне хочется погрузиться в небытие. – И тут же загудел пресловутый аппарат и зажглась красная лампочка. – Черт возьми, вот оно!.. Не бросай трубку, Хут, оставайся на линии!

– Помните, я еще не выкинул из головы австралийский проект, Оуэн!

– Заткнись! – бросил командующий стратегическими воздушными силами, протягивая руку к красному телефону, и, пытаясь скрыть волнение, доложил:

– Штаб-квартира Рек-Уинга[81], генерал Ричардс!

– Пусть садятся, Скотти! – крикнул в трубку министр обороны голосом, в котором слышались и жалобный вой, и дыхание астматика. – Пусть все садятся!

– Прошу прощения, господин министр?

– Я же сказал, солдат, пусть все возвращаются на базу. Делаем небольшую передышку. Но будьте готовы по моему звонку поднять в воздух всю эскадрилью!

– Эскадрилью, сэр?

– Вы меня слышали, как вас там?

– Нет, господин министр. – Ричардс внезапно ощутил, как его охватывает чувство покоя. – Зато вы должны выслушать меня, сэр! Только что вы отдали свое последнее распоряжение некоему Как Вас Там.

– Что вы мелете, мистер?

– Вы меня слышали, сэр. Мое звание – «генерал» в противоположность гражданскому «мистер», хотя вы, судя по всему, не разбираетесь в подобных различиях.

– Вы проявляете неуважение к высшему званию?!

– Лишь настолько, насколько позволяет это мой словарный запас, мистер… Не пойму, почему должны мы якшаться с вами, вашингтонскими крысами из сточных канав. Мне сказали, что это решается где-то и кем-то, не встречавшимся сроду с таким типом. Я лично не стал бы вводить вас в круг своих друзей, потому что тогда с этикетом было бы покончено и никому и в голову не пришло бы, например, что даме положено открывать дверь, хотя, как мне кажется, правило это вовсе не столь уж плохое.

– Ты что, солдатик, заболел?

– Да. Меня тошнит от такого сопливого, ноющего крысенка с кашне, повязанным на башке, да и вообще от всех вас, кретинов-политиков, полагающих, будто лучше, чем я, разбираетесь в моем деле, хотя я и проходил в этом мундире ни мало ни много тридцать лет. И можете не сомневаться, Скотти, что я и так прикажу им всем идти на посадку независимо от вашего звонка.

– Ты уволен, солдат!

– Сунь свою башку в унитаз вместе со своим хохолком, ты, штафирка! Не в твоих силах уволить меня, понятно? Ты можешь освободить меня от должности, и надеюсь, клянусь именем господа бога, что ты так и сделаешь! Но уволить меня ты не можешь: у меня контракт. Прощай, и да будет испорчен у тебя весь этот день!

Генерал швырнул трубку на рычаг и вернулся к радиосвязи на ультратропопаузной частоте:

– Ты слушаешь, Хут?

– Да, я слышу вас, разжалованный Ричардс! Вы готовы чистить нужники?

– Интересно, что скажет этот сукин сын, если я устрою пресс-конференцию?

– Идея с пресс-конференцией отнюдь не плоха, капрал!.. Похоже, мы возвращаемся?

– Да. Начинаем работать в нормальном режиме.

– В таком случае позвоните моей жене, хорошо?

– Лучше уж я позвоню твоей дочери: у нее голова покрепче. Твоя жена считает, что тебя сбили над Монголией, и поместила в раку блюдо тушеного мяса вместо мощей.

– Вы правы, поговорите с дочкой. И скажите, чтобы носила юбки подлиннее.

– Все, полковник, отключаюсь!