Дорога в Омаху

— Мы уже решили этот вопрос, Сайрус, — сказала Редуинг. — Один из моих соплеменников будет помогать мистеру Пинкусу.

— Сожалею, Дженни, но общение с уопотами исключается. Тем более что в этом не будет никакой необходимости.

— Нет, подождите минутку, — возразил Сайрусу Дивероу. — Мой уважаемый босс едва ли сможет передвигать ноги в этом достойном сожаления средневековом облачении!

— На всем пути следования мистера Пинкуса его будут сопровождать и поддерживать с обеих сторон двое наших духовных лиц.

— Наши Дези? — решила уточнить Дженнифер.

— Точно. Это идея Хаукинза, которая представляется мне просто прелестной... Преподобный Пристин и монсеньор Ализонго объединились с верховным раввином Рабиновичем для выражения Верховному суду коллективного протеста в связи с недавно принятыми решениями, сочтенными ими антихристианскими и антисемитскими. Почтенным священнослужителям ничего не остается, кроме как нанести по суду контрудар, что, несомненно, ослабит телевизионную компанию в поддержку пресловутых решений.

— Потрясающе! — восхитился Сэм. — Кстати, а где Роман Зет?

— Мне даже думать об этом противно, — заявил Сайрус.

— Он не удрал? Ведь нет? — спросила Дженни.

— Нет, конечно. Но у цыган есть одна поговорка, украденная ими еще в древности у китайцев. Так вот, она гласит: если вы спасли чью-либо жизнь, то можете затем до конца дней своих жить за счет этого человека.

— Я не думаю, чтобы Роман имел такое право, — предположил Арон. — По-моему, дело обстоит несколько иначе.

— Несомненно, — согласился Сайрус... — Однако цыгане по-своему, весьма решительно, истолковали эту поговорку, и убедить в чем-либо ином Романа просто невозможно.

— Так где же он все-таки? — добивалась ответа на свой вопрос Редуинг.

— Я дал ему денег, чтобы он взял напрокат видеокамеру. Но имею все основания полагать, что в данный момент он пытается стащить сей предмет у ничего не подозревающего продавца, которому, вероятно, сказал, что хочет проверить рефракцию линз на солнечном свету. Может быть, я и не прав, но сомневаюсь в этом. Ему претит платить за что бы то ни было. Он попросту считает это неэтичным.

— В таком случае он должен баллотироваться в конгресс, — заметил Сэм.

— Но зачем нам камера? — поинтересовалась Редуинг.

— Это моя идея. Думаю, было бы совсем не плохо сделать аудиовизуальную запись демарша уопотами, не упуская и кое-каких деталей, таких, например, как попытки определенных лиц не дозволить гражданам осуществить свое право проведения собраний и подачи петиций.

— Я чувствовал это! — произнес Пинкус чуть слышно. — Он не только профессиональный солдат и химик, но и настоящий юрист!

— Вовсе нет, сэр, — возразил Сайрус. — В силу ряда обстоятельств в мятежной юности мне, или, точнее, нам, поневоле пришлось усвоить дарованные нам конституцией основные права.

— Минутку! — произнес Дивероу с долей скептицизма. Не будем отвлекаться на воспоминания о героическом прошлом и вернемся к нашей конкретике. Неотредактированная видеопленка с включенными в каждый кадр обозначениями даты и точного, вплоть до секунды, времени обычно считается неопровержимым свидетельством, не так ли?

— По-моему, многие конгрессмены и кое-кто из мэров согласились бы с тобой, Сэм, — ответил наемник, и на лице его промелькнула тень улыбки.

— Особенно те, кто готов на время отказаться от коктейля «Бенедикт» и удовольствоваться менее престижными напитками.

— И если мы будем располагать такой пленкой, запечатлевшей противоправные, насильственные действия, совершенные рядом лиц во время организованной племенем уопотами манифестации...

— И, — перебила Редуинг, глядя на Дивероу, кивнувшего лишь, как бы говоря: «Не стесняйся, будь как дома!» — и если при этом выявится, что эти мерзавцы выполняли соответствующие распоряжения, полученные ими от того или иного правительственного учреждения, то у нас появится серьезный рычаг воздействия на высшее чиновничество.

— Но дело не только в правительстве, — проговорил Сайрус. — В толпе будет группа балбесов, которым заплатили за то, чтобы они задержали нас. Типы, прибегшие к их услугам, настолько погрязли в долгах, что при одной мысли о вас они начинают скрежетать зубами и жевать тряпки.

— Насильственное противодействие отправлению правосудия, — молвил Сэм, — карается десятью годами тюремного заключения. Вряд ли среди этих головорезов найдется хоть один, кого устраивает подобная участь.

— Полковник, я восхищаюсь вами! — произнес Арон, пытаясь переменить позу, и все присутствующие услышали звон металла. — Даже если все пойдет вкривь и вкось, мы обеспечим себе юридическую защиту.

— Затею с пленкой я называю поджариванием задниц тем, кто собирался проделать то же с вами, мистер Пинкус.

— Чудесно! Знаете, хотя у вас и нет ученой степени в области юриспруденции, я хотел бы предложить вам место в моей фирме, скажем, аналитика в отделении уголовного права. Подумайте об этом.