Дорога в Омаху

— Думаю, очень многое, генерал! Мне хотелось бы, с вашего позволения, возвести себя в данный момент в один ранг с вами, ибо в той стычке, участниками коей являемся мы оба, я возглавляю противную сторону. Надеюсь, никаких возражений?

— Признаю за вами такое право, командир Пинкус. Я полагал, что смело могу положиться на своих соратников, но оказалось, не отрицаю этого, что вы ловко обошли их с фланга.

— Коль уж вы хотите объективно оценить ситуацию, то вам следует кардинальнейшим образом пересмотреть свои суждения, генерал: я не их обошел, а вас. Видите ли, вы находились на той шумной улице более часу, что позволило мне поставить спокойно свой «бьюик» в сторонке, и когда вы последовали за лимузином Шерли, я столь же спокойно пристроился сзади к вашей машине.

— Так-так, продолжайте... Я слушаю вас.

— Ваши двое помощников действовали блестяще. Безусловно блестяще! Право же, я бы с радостью нанял к себе любого из них. Схватка в рыбном магазине, совещание в дверях по ту сторону улицы... Но что самое удивительное, так это то, что они завели машину без всяких ключей! Просто подняли капот и покопались! Вся моя пресловутая мудрость бессильна помочь мне в решении этой загадки. И как они только ухитрились это?

— О, все так просто, comandanto![56]— вмешался Ди-Два, блестя глазами. — Видишь, здесь три проводочек. Они висель свободно. Я подсоединить их друг на друг, и...

— Стоп! — завопил Хаук, пожирая глазами Арона Пинкуса. — Вы сказали, что обошли меня! Вы, старый ублюдок...

— Я подозреваю, что мы одного возраста, — перебил его знаменитый бостонский юрист.

— В нашем деле это не имеет значения!

— Тогда, возможно, имеет значение шрапнель, засевшая у меня в позвоночнике еще с Нормандии? — произнес Пинкус ровным тоном.

— Так вы были?..

— В Третьей армии, генерал. Но не будем отвлекаться. Я обошел вас лишь потому, что заранее изучил ваш воинский послужной список и, таким образом, имел возможность ознакомиться с вашей неортодоксальной и весьма эффективной тактикой. И все это — ради Сэма.

— Сэма? Сэм — как раз тот, кого я должен повидать!

— Вы увидите его, генерал. Но в моем присутствии, чтобы я мог слышать каждое произнесенное вами слово.

И снова совершенно бесшумно машина Пинкуса стронулась с места и помчалась вперед. Лишь после того, как она свернула с шоссе на стоянку, мощный двигатель издал громоподобный рев, возвещая в вагнеровской манере о прибытии лимузина. По-видимому, углядев из своего автомобиля «бьюик» хозяина, Пэдди Лафферти резко завернул налево и, не щадя издававших жалобные стенания шин, швырнул легковушку на тротуар. Остановившись в десяти футах от стоявшей возле дома компании, он выпрыгнул из машины. Его шестидесятитрехлетнее, но все еще крепкое тело приготовилось к бою.

— Отойдите, мистер Пинкус! — возопил он. — Не знаю, сэр, что там у вас происходит, но эта мразь к вам не прикоснется!

— Твое стремление прийти мне на помощь весьма благородно, Пэдди, но силового вмешательства не требуется: наше совещание протекает в исключительно мирной, дружеской обстановке.

— Совещание?..

— Или, если хочешь, совет командиров... Мистер Лафферти, могу я представить вас великому генералу Маккензи Хаукинзу, о котором вы столь наслышаны?

— Иисус, Мария и Иосиф! — прошептал шофер, онемевший от почтения.

— Так этот псих действительно h'enerale grande?[57]— спросил Дези-Один, не менее впечатленный, чем Пэдди.

— El soldado magnifico![58]— молвил тихо Дези-Два, с изумлением взирая на Хаука.

— Вы не поверите мне, — произнес, задыхаясь, Пэдди, чуть не лишившийся от волнения голоса, — но всего несколько минут назад, сэр, я как раз думал о вас, потому что услышал ваше великое имя из уст высоко чтящего вас молодого человека, бывшего солдата. — Шофер принял стойку по команде «смирно!» и отсалютовал правой рукой: — Сержант-артиллерист Патрик Лафферти — в вашем распоряжении, сэр. Вновь служить под вашим началом — это счастье, о котором я не смел и мечтать!..

Величественная риторика была неожиданно прервана отчаянными воплями. Приглушаемые сперва отдаленным транспортом, проносившимся по шоссе, они постепенно становились все громче, и вскоре к ним присоединился топот бегущих ног.

— Пэдди, Пэдди! Я видел лимузин. Где ты, Пэдди? Христа ради, отзовись... Ответь мне, Лафферти!..

— Да здесь я. Сэм! Маршируй побыстрее, солдат!

— Что? — послышался из-за угла здания голос Дивероу и вдруг осекся, будто Сэму не хватило воздуха. Прежде чем он успел разглядеть, кто эти тени, Патрик Лафферти рявкнул типично по-сержантски: — Смирно, малыш! Я представляю тебя величайшему человеку нашего времени, генералу Маккензи Хаукинзу!

— Привет, Сэм!

Дивероу замер, словно его хватил паралич. Сил у него оставалось ровно на то, чтобы издавать глухие, клокочущие стоны. Рот его был широко разинут, глаза от ужаса выкатились из орбит. И вдруг, напоминая собой перепуганную цаплю, юрист, размахивая в панике руками, ринулся через площадку для парковки машин в сторону заходящего солнца.

— За ним, солдаты мои!

— Во имя Бога, догони его, Пэдди!