Дорога в прошедшем времени

Не узнать нашему поколению и о том, кто подтолкнул первый камешек, приведший к лавине. Многочисленных измышлений на этот счет хватает, но правду мы получим только тогда, когда придет время открыть архивы спецслужб, без чьих активных мероприятий здесь не обошлось. К сожалению, КГБ, если о чем-то и догадывался, но пресечь это темное дело не смог.

Реальная вспышка национализма, который всегда сопровождается религиозным фанатизмом, в конце XX века кого угодно может ввергнуть либо в пессимизм, либо в агрессию. Но ни Чечня, ни Абхазия, ни, наконец, Югославия ничего не доказывают. Вернее, доказывают лишь то, что этническими чистками, войной, насилием национализм не уничтожить. Он умрет сам, но тогда, когда народы поймут, что Бог один и земля одна и что на земле можно жить только вместе. Что о своем благополучии надо заботиться самим. Политики и религиозные деятели, которые призывают к счастью за счет подавления других народов, – преступники. Народ, который их поддерживает, ослеплен безумием, ущербен. Не надо терять национальной самобытности, но надо жить достойно, уважая соседей, надо быть интернационалистом. Вот здесь о В.И. Ленине стоило бы почаще вспоминать. Он здесь был прав.

Как русский, я люблю Грузию. А трагедия 9 апреля 1989 года внесла в мое отношение к грузинскому народу какую-то странную ноту виноватости без вины.

Комиссия Верховного Совета, которой руководил А.А. Собчак, прокуратура СССР тщательно разбирались во всех деталях. Формально вина МВД только в том, что были применены нештатные слезоточивые газы. Подполковник A.M. Бакланов, к сожалению, скрыл этот факт, что не имело никакого смысла и лишь способствовало распространению лжи. Есть документы, они опубликованы, с ними можно ознакомиться. Можно и здесь приводить десятки страниц свидетельств, показаний, фактов, но чем можно измерить вину живых перед погибшими?

Я до сих пор не могу до конца понять, почему погибли люди. Что это – случайность, непрофессионализм, провокация, жестокость? Нет одной простой причины, но кому-то надо было, чтобы пролилась кровь. И она пролилась.

7 апреля, когда я был в Красноводске, мне передали, что меня разыскивает первый секретарь ЦК КП Грузии Д.И. Патиашвили. Из здания горкома я переговорил с ним.

Он сказал, что обстановка очень сложная, идет непрерывный митинг на площади, нагнетается антисоветская истерия. Просил послать дополнительно внутренние войска, но сказал, что вопрос уже решен с моим заместителем И.Ф. Шиловым.

8 апреля я вернулся в Москву. Хорошо помню раз говор с министром внутренних дел Грузии Шатой Варламовичем Горгодзе, сообщившим, что принято решение в ночь с субботы на воскресенье очистить площадь от митингующих. Я ему посоветовал этого не делать и просил внушить это руководству республики. Тогда мы не думали о возможных жертвах. Никому и в голову не приходило, что освобождение площади может быть сопряжено с жертвами. Площади освобождались, и не раз и не два. В Баку, например, гораздо большая площадь с гораздо большим количеством людей была освобождена, и ни один человек не пострадал. Замминистра В.П. Трушин профессионально руководил этой операцией.

С некоторых пор для меня самый тревожный, неприятный звук – специфический звонок аппарата ВЧ, тот, который впервые услышал я в кабинете А.Ф. Ештокина. Рано-рано утром в воскресенье, 9 апреля 1989 года, такой звонок разбудил меня. Горгодзе позвонил из Тбилиси, сказал, что погибло двенадцать человек. Женщины. Это было страшное утро.

Самое ужасное чувство для министра внутренних дел – это бессилие. Когда ты понимаешь, что ничего уже сделать не можешь. Все произошло. Где-то просчет. Тебя переиграли. А цена этой отвратительной «игры», которую называют еще «политикой», – жизнь людей, спокойствие страны. Наверное, министр не должен быть излишне эмоционален. Ведь даже на следующее за ночной трагедией утро, как и в ночь трагедии, милиция должна работать, выполняя свой долг.

После Тбилиси был шок, так как действия МВД, внутренних войск, армии и экстремистских, националистических, сепаратистских сил привели к совершенно бессмысленным жертвам ни в чем не повинных людей. Появилась тема – «синдром Тбилиси». Одни упрекали правоохранительные органы в бездействии, другие, наоборот, говорили, что милиция превышает определенные законом полномочия. Непосредственные исполнители попадают в дурацкое положение. Кто-то дает команду, команда осуществляется, потом начинается осуждение… Верховный Совет СССР создает комиссии. Власть отмежевывается от случившегося. Горбачев говорил, что ничего не знал[7]. Я знал, что площадь от митингующих решили очистить. Но трагизма ситуации это не меняло.