Дорога в прошедшем времени

12 января произошли вооруженные нападения на армянские села Ханларского и Шаумяновского районов. В Баку прошли антиармянские шествия, в городах и районах звучали требования увольнения с работы и выдворения армян, захвата их квартир. Взрывоопасный потенциал несли более 170 тысяч человек, азербайджанцев, жестоко изгнанных из Армении.

После обращения правительства Азербайджана 12 января в Баку была направлена пятитысячная группировка внутренних войск. Просьба МВД о введении чрезвычайного положения принята не была. 13 января, после стопятидесятитысячного митинга, группы агрессивно настроенных лиц и преступных элементов направились в различные районы Баку, учиняя беспорядки, убийства, избиения, погромы жилищ армян. Погибло 56 человек, и 156 человек получили телесные повреждения. В основном это были лица армянской национальности. Разгромлено 587 квартир.

Внутренние войска блокировались живыми заслонами из женщин и детей. Некоторые подразделения по трое суток пробивались от аэродрома до города. Им всячески мешал Народный фронт, а власти не помогали. Столкновения и нападения, захваты оружия распространились на многие другие города и районы Азербайджана. Зараженная национализмом милиция крайне слабо пресекала бесчинства и погромы. За эти дни задержан всего 41 преступник. Вывезено и спасено в служебных помещениях около 2 тысяч армян. 20 тысячам оказана помощь в эвакуации. Но это была не столько помощь, сколько самый настоящий позор. Часть местных работников милиции действовала пассивно, а некоторые проявили трусость и предали интересы службы.

В Армении продолжали осуществлять нападения на воинские части и склады, горрайорганы, объекты ДОСААФ. Захвачено более 6 тысяч единиц огнестрельного оружия. Все шло к масштабной войне двух советских республик. По сути, война уже велась.

В эти дни я как министр каждый день требовал введения чрезвычайного положения в Баку. Внутренние войска, направленные в этот город, не имели правовой базы.

Но решение откладывалось. До сих пор не знаю почему. Нерешительность М.С. Горбачева и А.И. Лукьянова поражала. Кто на них влиял? Может быть, у них были какие-то более высокие мотивы. Может быть, они чего-то боялись. Поскольку собирались мы в тесной комнате за сценой, я видел близко их глаза. Страха в них не было. Была какая-то блудливость. Лукьянов все время отводил глаза, когда встречался взглядом со мной. Я думаю, какие-то круги могли его шантажировать. Положение было архискверным, но мы с Язовым не отставали. 15 января указом Президиума Верховного Совета СССР введено чрезвычайное положение на территории НКАО и в некоторых других районах. Властям республики рекомендовано ввести комендантский час в Баку. Однако рекомендации не возымели действия. События развивались в сторону достижения главной цели тех, кто представлял Народный фронт, или тех, кто скрывался за ним, – захватить власть.

18 января в Баку были заблокированы завалами и техникой въезды в город, введено патрулирование отрядами боевиков. Народный фронт оказался решительнее Советов и ввел комендантский час. Забастовка парализовала транспорт и большинство предприятий. Шли непрерывные митинги с призывами брать власть, расправляться с коммунистами. Сегодня этот парадокс трудно понять. Националист-антикоммунист ненавидит националиста-коммуниста. 19 января после многотысячного митинга перед зданием ЦК КП Азербайджана была предпринята попытка штурма здания. Фактически – переворот свершился.

Без разрешения Народного фронта ни один министр ничего сделать не мог. Законная власть ни на что не влияла, не хотела. В целом ряде районов партийные, советские, правоохранительные органы были либо отстранены, либо сомкнулись с экстремистами. Руководство Азербайджана, пораженное национализмом, не могло выступать против экстремистских сил и поэтому делало вид, что оно не желает введения чрезвычайного положения в Баку. В то же время конституционная власть была бессильна и не могла предпринимать каких-нибудь мер для восстановления порядка. Она уже не была властью. Ее загнали в комендантский час.

Все эти дни в Москве каждый день заседала кризисная группа, где участвовали министр обороны, министр внутренних дел, председатель КГБ, А.И. Лукьянов. Утром 19 января нас собрали в комнате президиума в Большом Кремлевском дворце. Там шло какое-то всесоюзное совещание. Меня, Язова, Крючкова попросили доложить членам политбюро о ситуации. Дмитрий Тимофеевич разложил карту. Доложили, что наращиваем силы, что погромы армян прекращены, что будем стараться предотвратить незаконный захват власти. Мы уже собрались уходить, как вдруг раздался телефонный звонок. Нас с Язовым вернули.

Михаил Сергеевич сообщил, что в Баку совершено нападение на ЦК, захватывают власть, перегорожены все улицы, Народный фронт объявил комендантский час. Надо срочно лететь туда. Я сказал, что войскам там нечего делать, если не будет правовой основы, если опять (в который уж раз!) в Баку не будет введено чрезвычайное положение. Лукьянов сказал: «Хорошо, летите, будет решение о введении чрезвычайного положения».