Дорога в пустоте

Передающие антенны дальней связи были уничтожены еще в самом начале боя, поэтому можно было с большой долей вероятности сказать, что ни в клане Аарохна, ни в клане Генко никто не знал, что тут происходит, и это было в интересах Ротолло, ну и, естественно, наших.

Причем уровень ожесточения сражения за линкоры Генко был такой, что старший дракон всей эскадры Ротолло вообще не обратил внимания на короткое и паническое сообщение, что крейсерский отряд, посланный догнать и захватить богатую добычу, подвергся внезапному нападению. На запрос, кто напал, они только успели ответить, что легкие крейсера, эсминцы и торпедоносцы, и на этом связь пропала, так как именно в этот момент наши противокорабельные торпеды начали рвать корпуса драконовских кораблей. По сравнению с битвой за линкоры это было мелочью, так как тактические компьютеры выдавали именно такой прогноз, что со стороны либо Аарохна, либо Генко возможна крейсерская атака сил прикрытия транспортов с ценным грузом.

Пространство вокруг настолько было уже заполнено хаотично болтающимися обломками кораблей, астероидов различной величины, и это не считая всякой мелочи, что удар легких сил людей они явно пропустили. Тем более в самый нужный момент снова вмешались «Ушастик» и «Ловкач», которые существенно понизили возможности и так поврежденных систем наблюдения драконовских кораблей. Пуск торпед был настолько массированным, что в результате прорыва первой волны у драконов клана Ротолло были уничтожены один авианосец и отдельно стоящий линкор, на котором находился старший дракон, командующий эскадры. Вторая волна торпед имела уже другие задачи: они прорывались сквозь не очень плотный заградительный огонь и взрывались мощнейшими термоядерными вспышками в непосредственной близости, сжигая электронику, выводя из строя любые средства наблюдения и связи. Благодаря этому плотность заградительного огня упала в разы, и нам удалось прямо в пространстве сжечь несколько десятков десантных катеров, на которых с ротолловских линкоров перебрасывались подкрепления на захваченные генские корабли.

Наши торпедоносцы, израсходовав торпеды, прорвавшись на поле боя, уже использовались как простые истребители и начали расстреливать оставшиеся драконовские катера с десантом, не давая им высадиться хоть на какой-то корабль.

Подошедшие эсминцы и легкие крейсера с минимальных дистанций открыли плотный огонь по всем линкорам, методично добивая любые функционирующие на обшивке артиллерийские системы, способные помешать уже нашему десанту. Но не все было гладко – за броневой обшивкой линкоров специально сохранялись системы на такие случаи, и два наших уничтоженных крейсера и несколько легких эсминцев были подтверждением, что с драконами все будет не так просто.

Тут же стали подходить наши тяжеловесы: линкор «Арника» и три тяжелых крейсера. С них и с идущих следом транспортов вырвались тысячи точек – десантных катеров с абордажными командами. Вся 286-й гвардейская десантно-штурмовая бригада Родиона Невзорова и приданные ей несколько батальонов из других бригад 32-го ударно-штурмового корпуса практически всем составом посыпались на обшивки драконовских кораблей, и в первую очередь четырех линкоров клана Ротолло. Количество десантных средств было настолько велико, что голографическая трехмерная схема засветилась целым роем точек. Естественно, никто не хотел повторять ошибки драконов и позволять расстреливать наших десантников в открытом космосе – все это происходило под опекой нескольких легких крейсеров и эсминцев, а уцелевшие торпедоносцы и истребители и не думали возвращаться на свои авианосцы, они тоже обеспечивали высадку десанта.

Второй волной шли уже наши десантники – практически весь Тархонский штурмовой корпус, который по идее должен был уже подходить к окраинной планете Джанга, где свидомые идиоты надумали поиграть в независимость и устроили что-то напоминающее банановую революцию против руководства Кентарийской Республики. Ну и решили их попугать, вроде как выдвинув войска на подавление восстания, а реально корпус в полном составе завернули с полдороги и переподчинили нашей эскадре.

И вот теперь десантники покидали свои транспорты и уже практически открыто шли на определенные цели.

Я выслушивал доклады, проводил корректировку планов, ругался с капитанами десантных транспортов, которые, несмотря на точную диспозицию, как всегда влезли не на свои места, что существенно меняло графики выброски десанта и соответственно время подлета к цели. Все это требовало менять схему патрулирования и прикрытия и соответственно определять новые секторы обстрела линкора и тяжелых крейсеров.

Именно в этот момент последовал срочный вызов. Я глянул на маркер абонента – сержант с «Любимчика». Послать неудобно, но и тратить время тоже не хотелось, но сержант просто так дергать не будет.

– Да. Если что-то срочное.

– Командир, просто так тревожить бы не стал. Мы тут со стороны все наблюдаем.

– В чем вопрос, только быстро.