Дорога в Средьземелье

Об «эскапизме» можно было бы напоследок сказать еще кое–что. Многие классические романы («История Тома Джонса, найденыша», «Госпожа Бовари», «Дэвид Копперфилд») как бы вывешивают над своей концовкой невидимые слова: «И с тех пор все они жили счастливо и в достатке». Эти слова можно отнести и к концовке «Властелине Колец». Сэм женится, Мерри и Пиппин становятся знаменитыми, в Заселье наступает сезон неестественного плодородия, хорошей погоды и прекрасного урожая. Но даже внутри самого повествования многие персонажи (Арагорн, Леголас, Гимли) знают (и говорят) о том, что все это когда–нибудь исчезнет, поскольку такова уж судьба всех хороших вещей. Есть даже определенный смысл в том, в том, что повествование о смерти Арагорна и Арвен отнесено в Приложения. Приложения исключают ощущение легкого, счастливого завершения и показывают, как мало–помалу история, изложенная в «основном» тексте, превращается в воспоминание и, наконец, подобно всей Третьей Эпохе, погружается в забвение. Над заключительными страницами «Властелина Колец» фраза «И с тех пор все они жили счастливо и в достатке» не маячит. Вместо нее эпилогом к трилогии могла бы служить строка из древнеанглийской поэмы: Déor, þæs oferéode, pisses swá maeg, которая была так важна для Толкина и для его творчества, что Толкин перевел ее на английский(429): «Немало времени прошло с тех пор; минут и наши времена»(430).

«…КОТОРЫЙ ТАК ГЛУБОКО ВЗВОЛНОВАЛ СВОЕ ПОКОЛЕНИЕ»

ОСА на огромном количестве примеров показывает, что с течением времени слова склонны менять значение. Это процесс тянется столетиями. Иногда это происходит за счет некоторой эрозии за счет многолетнего употребления, а иногда и в результате той или иной ошибки: так из слова burg («город») получилось слово burglar («грабитель»), из grammatica («грамматика») — glamour («чара, очарование»), из слова *холь–битла — «хоббит». Но слова могут изменять значение и другим способом — не отбрасывая старое значение по мере перехода к новому, а приобретая новый смысл в новом контексте (по выражению Кристофера Толкина, «по–новому резонируя со своим окружением»). Автор «Деора»[485] никогда не смог бы представить себе, что одна из его поэтических строк тысячу или даже больше лет спустя будет использована в неком объемистом романе(431), когда люди уже практически полностью забудут и язык, на котором он писал, и истории, которые он рассказывал. Тем не менее это случилось, и древняя строка, содержащая два указательных местоимения, «то» и «это», применимые к любому — по нашему выбору — «референту», приобрела новую силу, которую ничуть не умаляет то, что древний автор имел в виду не то, что современный.