Дорога в тысячу ли

— Снова? Нет, даже слышать не хочу. Меня не волнует твоя дружба с местными социалистами, но не вздумай поверить в это конское дерьмо о возвращении на родину. Впрочем, южное правительство Миньдан не лучше. Либо тебя убьют на Севере, либо ты будешь голодать на Юге. И там все ненавидят корейцев, которые жили в Японии. Я знаю, о чем говорю. Если ты уедешь туда, я больше не буду помогать тебе. Никогда.

— Но лидер Ким Ир Сен боролся против японского империализма…

— Я знаю его людей. Некоторые из них действительно верят в то, что говорят, но большинство просто пытается регулярно получать деньги. Те, которые выбрались оттуда и живут здесь, не хотят туда возвращаться.

— Но разве вы не думаете, что мы должны что-то сделать для нашей страны? Эти иностранцы режут нацию…

Хансо положил руку на плечи Кима и посмотрел ему прямо в лицо.

— У тебя давным-давно не было девушки. — Хансо улыбнулся, а затем снова посмотрел серьезно. — Слушай, я знаю лидеров и северного правительства, и Миньдана, — фыркнул он, — я их знаю очень-очень хорошо…

— Но Миньдан — просто марионетка американского…

Хансо улыбнулся Киму, удивленный искренностью молодого человека.

— Как долго ты работаешь на меня?

— Мне было двенадцать или тринадцать лет, когда вы дали мне работу.

— Сколько раз я говорил с тобой о политике?

Ким попытался вспомнить.

— Никогда. Я никогда об этом не говорил. Я предприниматель. И я хочу, чтобы ты был бизнесменом. Каждый раз, когда ты идешь на встречи социалистов, я хочу, чтобы ты задумался о себе, о своих интересах, какими бы они ни были. Все эти люди — как японцы, так и корейцы — они плевать на всех хотели. Не существует никакого благородного лидера нации или организации. Я защищаю тебя, потому что ты на меня работаешь. Если ты станешь действовать по-дурацки и вопреки моим интересам, я не смогу защитить тебя. Что касается этих корейских групп, не забывай: это всего лишь люди, и, как любые люди, они ненамного умнее свиней. А мы едим свиней. Ты жил на ферме этого Тамагучи, во время войны продававшего сладкий картофель за неприлично высокую цену голодным японцам. Он нарушал законы военного времени, а я помогал ему, потому что он хотел денег, и я тоже. Вероятно, он считает себя приличным, респектабельным японцем и даже гордым националистом. Но суть в том, что он отвратительный японец, но умный бизнесмен. Я плохой кореец, и я совсем не японец. Но я очень хорошо делаю деньги. Эта страна развалится, если все будут верить в самурайское дерьмо. Императору тоже на всех наплевать. Поэтому я не собираюсь посещать собрания или присоединяться к неким группам, и тебе не советую. Запомни главное: коммунисты не заботятся о тебе. Они ни о ком не заботятся. Ты сошел с ума, если считаешь, что они заботятся о Корее.

— Иногда мне так хочется снова увидеть свой дом, — тихо сказал Ким.

— Для таких людей, как мы, дома не существует. — Хансо достал сигарету, и Ким поспешил зажечь ее.

Ким не был дома более двадцати лет. Его мать умерла, когда он был малышом, а отец — крестьянин-арендатор — вскоре последовал за ней. Старшая сестра делала для него все, что могла, но потом вышла замуж и через недолгое время умерла, оставив его побираться. Ким хотел отправиться на Север и участвовать в объединении страны, но еще он хотел посетить Тэгу и привести в порядок могилы родителей и совершить по ним правильный поминальный обряд, ведь сейчас он мог это себе позволить.

Хансо курил не спеша.

— Думаешь, мне здесь нравится? Нет, совсем нет. Но здесь я знаю, чего ожидать. Ты не хочешь быть бедным, Чанго, ты много работал, у тебя достаточно еды и денег, а потому тебя начали одолевать идеи — это нормально. Патриотизм — всего лишь идея, равно как капитализм или коммунизм. Но идеи заставляют людей забывать о своих собственных интересах. И эти люди у власти, они будут эксплуатировать тех, кто слишком верит в идеи. Ты не можешь исправить Корею. Даже сотня таких, как ты или я, не сможет. Японцы ушли из Кореи, теперь Россия, Китай и Америка сражаются между собой за нашу паршивую маленькую страну. Ты думаешь, что способен на равных сразиться с ними? Забудь о Корее. Сосредоточься на том, что ты можешь иметь. Ты хочешь жениться на этой женщине? Хорошо. Тогда либо избавься от мужа, либо ожидай, пока он умрет. Это реально.

— Она не собирается его покидать.

— Он неудачник.

— Неправда, — серьезно сказал Ким. — И она не такая женщина, чтобы просто…

Он больше не мог об этом говорить. Неправильно желать, чтобы человек умер. Он верил во многие идеи, в том числе в идею о том, что жена должна быть верна своему мужу. Если Кёнхи оставит сломленного мужа, разве будет она достойна его преданности?

В конце улицы Хансо остановился перед простым баром.

— Ты хочешь девушку сейчас, или ты хочешь вернуться в дом и мечтать о чужой жене?

Ким уставился на ручку двери, затем открыл ее, позволив боссу войти первым, прежде чем последовать за ним.