Дорога в тысячу ли

Полиция обнаружила его в мгновение ока. Мосасу едва успел сообщить матери и бабушке, что случилось с Шияки. Полицейский подтвердил эту историю.

— Твой сын ударил джентльмена, который покупал носки. Он должен дать объяснения. Девушка сказала, что клиент грубо приставал к ней и твой сын ее защитил, но пострадавший отрицает это, — сказал офицер.

Горо-сан, владелец патинко-салона, который направлялся к себе в офис после обеда, бросился к ним, когда увидел полицейского.

— Привет, офицер. — Горо-сан подмигнул Сондже. — Все в порядке?

— Мосасу защищал юную леди, которая работает в магазине носков, от мужчины, который схватил ее. Мосасу ударил его в лицо, — спокойно сказала Сонджа.

Она подняла голову и отказалась извиняться из-за боязни признать вину сына. Сердце ее колотилось так сильно, что она думала, что окружающие могут услышать удары.

— Он пытался помочь девушке.

Чанджин твердо кивнула и похлопала по спине Мосасу.

— Защитник?! — сказал Горо, смеясь. — Правильно, офицер?

— Ну, так говорит девушка в магазине, и Ватанабе-сан, которая торговала напротив, подтверждает ее слова. Пострадавший отрицает это, но я уже слышал от некоторых других торговцев, что он часто беспокоит молодых девушек, которые здесь работают. — Полицейский пожал плечами. — Тем не менее, похоже, у него челюсть сломана, два нижних зуба выбиты. Я хотел предупредить молодого человека, что он не может просто так бить людей, даже если они ошибаются. Он должен был вызвать полицию.

Мосасу кивнул. — Раньше у него были проблемы, но никто не вызывал полицию. Всю жизнь он слышал, как отца незаконно посадили в тюрьму. Ноа предупреждал его, что с тех пор корейцы в Японии больше не считались гражданами, при возникновении проблем их могли депортировать. Мосасу подумал о разочаровании, которое появится на лице Ноа.

Горо внимательно посмотрел на парня и на Сонджу, одну из его любимиц на рынке.

— Офицер, я знаю эту семью. Они очень трудолюбивые, и Мосасу хороший мальчик. У него больше не будет проблем. Верно, Мосасу? — Горо посмотрел прямо на Мосасу.

— Да, — ответил тот.

Офицер еще раз сделал внушение о том, что граждане не должны брать закон в свои руки, а Мосасу, Сонджа и Горо кивали, как будто офицер был самим императором. После того как он ушел, Горо хлопнул Мосасу по затылку фетровой шляпой. Мосасу поморщился, хотя, конечно, ему не было больно.

— Что вы собираетесь делать с этим парнем? — спросил Горо у женщин.

Они удивились. Сонджа посмотрела на свои руки. У нее не нашлось ответа. Ёсоп и Ноа сердились на нее за бездействие.

— Не могли бы вы ему помочь? — спросила Сонджа. — Мог бы он работать на вас? Ему не нужно платить много…

Горо махнул рукой, покачал головой и снова посмотрел на Мосасу. Это все, что он хотел услышать.

— Послушай, завтра утром уйдешь из школы и начнешь работать на меня. Твоей матери не нужно это дерьмо. После того как скажешь в школе, что закончил учебу, придешь в мой салон и работать будешь очень усердно. Я заплачу справедливо. Я не граблю своих сотрудников. Ты работаешь, я плачу. Понял? И держись подальше от девчонки, торгующей носками. Она — источник проблем.

— У вас найдется место для мальчика? — спросила Сонджа.

— Конечно, но никаких больше драк, — сказал он, жалея парня, у которого не было отца. — Быть человеком — означает, что ты умеешь контролировать свое поведение. Ты должен заботиться о своей семье. Хороший человек так делает. Понял?

— Господин, вы очень добры. Я знаю, он будет работать…

— Я вижу это, — сказал Горо, улыбнувшись Сондже. — Мы сделаем из него патинко-боя, он не будет шляться по улицам.

Мосасу встал со стула и поклонился своему новому боссу.

12

Март 1956 года

Горо был толстым и гламурным корейцем, невероятно популярным среди красивых женщин. Его мать ныряла за жемчугом на острове Чеджу, а в Икайно про него говорили, что он и сам когда-то был проворным пловцом. Сейчас было довольно сложно представить, что он способен на большее, чем рассказывать смешные истории и есть вкусности. Округлые руки и большой живот, гладкая смуглая кожа, отлично сшитые костюмы делали его похожим на огромную милую игрушку. Хотя он сделал много денег на трех своих патинко-салонах, жил он скромно и избегал дорогостоящих привычек.

В течение шести месяцев, пока Мосасу работал на Горо в основном патинко-салоне, ему давали разные мелкие поручения. За то время он узнал о мире больше, чем за все годы в школе. Делать деньги оказалось в десять раз легче и приятнее, чем учить иероглифы кандзи. На работе почти все были корейцами, поэтому никто не говорил глупостей о его происхождении. Теперь, когда насмешки полностью исчезли из его повседневной жизни, Мосасу осознал, как хорошо без них.

Каждый субботний вечер Мосасу передавал зарплату матери, которая выделяла ему долю на расходы. Остальное она брала на домашнее хозяйство. По утрам Мосасу спешил на работу и оставался там, пока мог держать глаза открытыми. Он с радостью подметал окурки или мыл грязные чашки, когда Кайоко, кухонная девушка, была занята.