Дорога вечности

«Вообще-то нет!» — хотелось сказать мне, но отец сжал мою руку, и невысказанные слова застряли в горле.

— Да, очень интересно, — призналась Пени.

— И мне, — кивнул Ривэн.

— Тоже мне секрет, — фыркнула Элайза, за что тут же получила две пары укоризненных взглядов.

— Конечно, для оборотней не секрет, как и для третьего курса магис.

— Не только магис, — поправил декан, — для всего третьего курса.

— Все это замечательно, — улыбнулась Пени, — но я не доживу до лекций, умру от любопытства.

Матушка ловко раздала каждому по тарелке с горячей кашей.

— Что ж, слушайте. — Софи устроилась подле меня и Пенелопы. — Мой клан берет свое начало от волчицы, рожденной с задатками альфы. Я не могу сказать, почему у нее была синяя шерсть, — оттого, что она родилась лидером, или из-за особых магических свойств. Кстати, на лекциях вам скажут, что цвет шерсти зависит именно от магических способностей.

— А это не так? — вкрадчиво уточнил отец.

— Экий ты невнимательный, — пожурила его Софи, — я же сказала, что точную причину назвать не могу. Есть у меня, однако, предположение… Но начнем по порядку. Если для оборотней понятна трагедия произошедшего с волчицей, то остальные вряд ли сознают, насколько ужасна ситуация, когда в стае объявляется второй полноценный альфа, причем не самец.

— Власть, — хмыкнула Пенелопа. — Альфа может управлять теми, кто слабее него. И если в случае с мужчинами возможна битва за право лидера, то с женщиной, то есть волчицей, никто воевать не станет. Ее изгнали, верно? Стая не приняла девушку с задатками вожака?

— Не приняла, верно, — вздохнула Софи. — Это было время Сияющей и Утратившего Имя… Сын Драгила был вскормлен первой синей волчицей, увы, ее имя мне неизвестно. Это не богиня спасла ребенка, а одинокая волчица, потерявшая своего щенка.

— Как это потеряла? — удивилась Элайза. — Да ни одна мать не может потерять младенца! По запаху…

— Умер, Элайза, — рыкнула Софи. — Первенец синей погиб.

— Простите, я…

— Неважно, — отмахнулась матушка. — Но доподлинно известно, что у волчицы была синяя шерсть до того, как богиня осенила ее своей милостью, даровав иммунитет к магии.

— Как это?! — теперь удивился Ривэн.

— Софи, ты недоговариваешь.

— Как видишь, твои дети меня перебивают. Иммунитет и преобразование энергии. Любой, кто попытается воздействовать на меня магией, ничего не добьется, кроме того, что усилит меня. Я стану выше, мощнее, быстрее. Если нападет стихийник, я отвечу ему его же силой. На воду — водной, на огонь — огненной, но буду в несколько раз сильнее нападающего. Это понятно?

Я закивала, забыв, что меня не видят, потому что матушка смотрела вперед.

— Да, — в унисон воскликнули мы с Пени.

— Так вот, эта особая сила передается от матери дочери. Старшей, младшей… любой. Вожак Черных Когтей знал, когда нападать. У нас был траур, моя мать умерла, клан скорбел о потере…

Мы помолчали. Какие бы порядки ни царили тогда, но клан Черные Когти поступил подло. Да и непонятна конечная цель…

— Синие волки обладали тем, чего не было у других стай. Но и для нас всегда было сюрпризом, в ком проснется эта магия, а в ком нет. Мальчики тоже имели синий окрас, а вот иммунитета у них не было. Когда мать отказалась отдавать своих дочерей — нас было трое, я и две младшие, вожак Черных Когтей решил отомстить за отказ. Да только он не ожидал, что мой отец убьет двух младших, чтобы они не достались на потеху чужой стае, а вот меня не успел. Я же предпочла жить, чтобы однажды отомстить.

— Получается, когда вы в человеческом обличье, вы не можете пользоваться магией? — Асакуро явно не впечатлился повествованием, чем вызвал во мне гнев. Вот же бесчувственный!

— Если бы я не могла пользоваться магией, балбес, как бы лечила? До первого оборота вы тоже обычные люди.

— Простите, госпожа Софи.

— Как жаль, что синих волков больше не будет, — прошептала Элайза.

И ей очень повезло, что сидела она далеко от меня. Потому что я бы точно отвесила ей подзатыльник! Спрашивается, зачем сыпать на раны соль? Словно матушке легко дался ее рассказ!

— Вот для того, чтобы потом не жалеть, Элайза, нужно не перечить инстинкту.

В костре потрескивали дрова, изредка нарушая наступившую тишину.

Мне было над чем подумать. Я расстраивалась, что мое детство не было пропитано любовью и нежностью, а у Софи на ее же глазах отняли всех, кого она любила. И ее бы убили, если бы вожак не почувствовал в ней пару. Убили бы, сначала заставив родить. Теперь я это отчетливо понимала. Матушка многое не стала рассказывать, видимо, пощадила наши чувства, не дав окунуться в тот ужас, который пережила. И, откровенно говоря, я не знаю, хорошо это или плохо. Может, узнай я больше, смогла бы стать для нее еще ближе? Но с одним соглашусь полностью: подобные истории не для ушей всей команды. Слишком уж это личное, болезненное.

Пока я размышляла, Элайза тихо переговаривалась с Асакуро, Пени что-то спрашивала у матушки. Но их слова не откладывались в моей голове. Они звучали словно издалека, не мешая мне тонуть в догадках и печали.