Дорога вечности

Знаю я его «оближу»! Прочувствовал во всей красе! И если раньше считал подобное пустой угрозой, то позже сильно пожалел. Эта чешуйчатая гадость умудрялась не только все лицо вылизать, но добраться до самых щекотных мест. Сложно отбиваться, когда тебя по ребрам щекочут раздвоенным языком, а когтистыми лапками скребут по боку! И смеешься до слез, и злишься до чертиков перед глазами! А если он переходит во взрослую форму, тут хоть караул кричи! Ни магия, ни физические толчки с моей стороны не могут заставить этого паразита отстать от меня! Он еще и хвостом по лбу бить умудряется!

— Успокоился? — Демон побери дракона! Он уже сидел на краю кровати и внимательно заглядывал мне в лицо. — Или все-таки?..

Дрейк демонстративно облизнулся, меня опять передернуло. Я инстинктивно отсел от него и чуть ли не руками закрылся.

Ответом на мои действия стал громовой смех. Асгар и Коша обхохатывались, чуть ли не за животы держались!

— Совести у вас нет!

— Ну прости старого, — горестно, напоказ вздохнул дракон. — Так сложно удержаться…

— Тебя не учили, что брать в рот всякую гадость — вредно?

— Да? Не знал, что ты о себе такого мнения, к тому же сейчас ты — чистая сила, яркое пламя.

— Даже если я для тебя источник дармового корма, облизывать себя не дам! — строго одернул я. — Тьфу на вас, вы меня совсем сбили с мысли.

— Соглашайся, Райан, Софи поможет.

— Вы не оставляете мне выбора.

Вздохнул, смирившись с их предложением. В конце концов, госпожа Ратовская не тот человек, который, дав слово, мог забрать его обратно. Если она пообещала, что поможет, то никто и ничто не переубедит ее предать.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Несмотря на все, что нам довелось пережить, наши дни не были наполнены горечью или сожалением. Нас не сковывала невозможность прибегать к магии или отсутствие тренировок. Да, мы не сидели на месте, не лежали постоянно в кроватях, могли делать физические упражнения, однако все, что было связано с магией, являлось табу. И мы дружно «забыли» о ней, не желая развивать тему, прекрасно сознавая, что рано или поздно вернемся к тому, с чего начинали.

Наоборот, под крылом матушки мы все были счастливы. Даже давняя вражда оборотней и смесков ушла, словно ее никогда не было. Мы по очереди помогали Софи в лечении жителей, к которым она ходила на дом за неимением возможности приглашать их к себе. Ее домик не мог вместить всех желающих, да и с нашим появлением матушка поменяла правила, не желая тревожить наш покой. Мы ассистировали ей, перевязывали раны, подавали нужные отвары, а чаще отвлекали пациентов разговорами и шутками. Даже Элайза и Асакуро помогали! Никто из них не воспринимал полукровок в штыки, а жители деревни в свою очередь уважительно отнеслись к гостям.

Я могла жалеть лишь об одном — кончался месяц, отведенный ректором нам на отдых.

Вчера Асакуро впервые перекинулся в оборотня. Элайза пока не могла, но была за него так рада, что сама кинулась в его объятия. Этот ее простой, по сути, жест смутил всех, включая моего отца. Мы поспешили ретироваться со двора, чтобы не мешать их общению.

Я словно перенеслась во времени в те дни, когда так же проводила вечера подле матушки, но с Кошей! Мы жгли костер, запекали картофель на углях и, что самое главное, слушали истории Софи или папы. И какие это были истории! Дух захватывало, особенно от рассказа о синих волках.

Мы сидели у огня, отец подкидывал в костер веточки, а Софи деловито помешивала в котле кашу с мясом. Почему-то в тот день мы дружно решили, что наелись печеного картофеля и хотим каши.

— Я вот одного не могу понять, — Асакуро внимательно следил за действиями женщины, — госпожа Софи, почему вы можете оборачиваться?

Этот вроде бы простой вопрос вызвал у нас с Пени и Ривэном недоумение, в то время как Элайза нахмурилась, а отец неловко кашлянул.

На самом деле, когда мы рассказывали оборотням о том, что сотворила Софи с ректором и леди Элвер, ребята не улыбались, они как-то странно переглянулись, а затем выпытывали подробности оборота Софи.

И только сейчас, когда Асакуро задал вопрос, я вдруг вспомнила, что вообще-то оборачиваться могут лишь старшие ветви кланов.

— А почему можешь ты? — нисколько не смущенная его бесцеремонностью, спросила матушка.

— Потому что я из Северного клана, старшая ветвь.

— Потому что ты оборотень, — мрачно поправила его Софи.

— Но…

— Ты хочешь напомнить мне о Дне Скорби, не так ли? Так я никогда не забывала, мальчик. Это вы ничего о нем не знаете.

Все замерли, словно боясь пошевелиться, рассчитывая услышать другую версию, однако в планы матушки это не входило.

Я и сама не заметила, как затаила дыхание. Я-то знала, что условием богини была любовь. К тому же смески, живущие в деревне, тоже могли оборачиваться. И если раньше этот факт меня не интересовал и не вызывал удивления, то сейчас я поняла, что для всех, кто находился под защитой синей волчицы, День Скорби давно стал Днем Радости!

— Это… Матушка!

— Что, так не терпится узнать, почему моя шерсть синего цвета? — лукаво усмехнулась она.