Дорога, ведущая вдаль

Весна давно вступила в свои права, тепло и солнце. Что ещё нужно для прогулки в выходной день?       Данька гулял в парке с Татьяниным Ванюшкой и Настасьей Владимировной. Только поспевал за ними. Ванька бежал в одну сторону и задорно хохотал, когда Даня его догонял, а Настя, считавшая себя жутко взрослой, каталась в это время с горок. Это занятие продолжалось уже больше часа.       Татьяна тем временем разговаривала с родителями. Разговор серьёзный, о ней и Дане. Никто же любовь их не понимает и понять не хочет. Как же так — взрослая тётка и молодой пацан? А то, что взрослой тётке всего двадцать четыре, никто в расчёт не берёт. А она любит, всем сердцем, всей душой, так, как никогда не любила. Она на край света за ним готова. Только не нужно на край света, а нужно здесь и всё время с ним. Вот об этом и говорила с родителями. Чтобы поняли, наконец, не осуждали и не препятствовали. А они, несмотря на то, что привыкли доверять своей рассудительной дочери, никак не могли принять её любовь. Нет, против Дани они ничего не имели, и будь он старше лет на шесть-семь, были бы только рады этому союзу. Но ему днями лишь девятнадцать стукнуло.

 Непорядок. Вот такой непорядок. В союзе двоих старше должен быть мужчина, ну, ровесники на крайний случай, а чтобы вот так, шесть лет разницы… Да она же ему почти в матери годится.

 А потом, что люди скажут? И как долго они пробудут вместе? Потому что любят они сегодня и сейчас, а через пять лет он всё ещё будет молодым мужчиной, а она — женщиной среднего возраста.

Вот она и решила поговорить и убедить. Надо жить вместе, не встречаться, а жить вместе. Годы идут. Ванька его папой назвал, а сам Данил уже сколько раз замуж просил. Недавно вообще удумал: «Давай, — говорит, — я институт брошу, буду работать на полную ставку и не на одну, а прозекторы неплохо зарабатывают. Вот и обеспечу и свою семью, и отцу не надо будет на меня тянуться». Еле убедила учиться и получить образование. Обещала что-то придумать, чтобы вместе быть.

А он торопит, настаивает. Ему с ней охота каждую минуту и каждый день. Чтобы всё время. Молодость-то нетерпелива.

Потому сегодня Даня забрал на улицу Ваню, Настю же просто позвал с собой, и она пошла. Любила гулять с самым старшим братом, он её не ограничивал в играх, да и следил только, чтобы не поранилась. А так хочешь — бегай, хочешь — прыгай, хочешь — с горки до умопомрачения. И мороженое по первому требованию.

Только с двумя тяжеловато, глаз-то всего два и в одну сторону оба смотрят, а, следовательно, один из ребятишек выпадает из поля зрения. Выпадает сестра, за годовалым присмотр не прерывается.

— Настюш, — не выдержал Даня, — давай ты мне будешь помогать, за Ванькой следить.

— Не, я кататься хочу.

— Настенька, ну пожалуйста. Он убегает, и я тебя не вижу.

— Я тут, Даня, я тут. Я не уйду и с чужими разговаривать не буду.

Она очень по-женски повела плечиками и снова залезла на горку.

— Что, молодой папаша, тяжело с детьми? — обратилась к нему женщина лет тридцати пяти.

— Нормально, — он ответил довольно сухо.

— Вот, не успеете школу окончить, как сразу отцами становитесь. Сами-то ещё от титьки материнской не оторвались.

Он промолчал и рванул за убегающим в очередной раз Ванюшкой, принёс его на лавочку на руках, достал бутылочку с соком и напоил ребёнка. Ванюшка покрутился на руках, примостился и уснул.

Даня с улыбкой смотрел на его умиротворённое личико.

— Любишь сына? — продолжала вопрошать нежданная собеседница.

— Люблю, конечно, что за вопрос.

— А дочь?

— Какую дочь? Настёну? Так она сестра мне.

— Сестра? — женщина совсем удивилась. — Сколько же вас в семье?

— Четверо. Я старший. Настёна пока младшая, — Даня сам удивился тому, что рассказал это совершенно незнакомому человеку.

А женщина посмотрела на него так тепло.

— Пока? Ещё ожидается?

— Да, хотели девочку, но не судьба, опять мальчика ждут.

Женщина уже улыбалась.

— Следующая будет девочка.

— Нет, думаю, что они остановятся.

— Ну да, им сколько лет? Уже за сорок?

— Папе сорок один, а Оксана на десять лет моложе.

— Мачеха?

— Она очень хороший человек.

Он хотел сказать ещё что-то. Но подошедший мужчина прервал мирную беседу.

— Ребёнка отдай!

— Что?!

— Ребёнка, говорю, отдай!

— Ты кто такой вообще? Иди куда шёл!

— Я шёл к сыну, а вот почему он у тебя на руках, я не понял. Ребёнка отдай и вали, салага!

— А, так вот как выглядит «герой-осеменитель»?! Сам вали!

— Ты у меня сейчас…

— Подержите, — Даня отдал проснувшегося и начинающего хныкать Ванечку уже чуть-чуть знакомой женщине. Началась драка, причём самая настоящая драка. Кто ударил первым, после словесных разборок, сказать было трудно, но драка случилась нешуточная.