Дорога, ведущая вдаль

Судебно-медицинская экспертиза показала — смерть мужчины наступила от тупой травмы живота с разрывами тощей кишки, осложнившейся развитием разлитого фибринозно-гнойного перитонита, эндотоксического шока, ДВС-синдрома. Из заключения следует, что диагноз в отношении травмы органов брюшной полости в день поступления был поставлен неправильно. Лечение травмы начали неоправданно поздно — через почти сутки после госпитализации. К тому моменту в организме начались необратимые процессы, приведшие к смерти пострадавшего.

 И третий случай являлся просто казуистикой, находкой при вскрытии. В животе женщины, погибшей на месте после дорожно-транспортного происшествия, обнаружен свободно лежащий шар около пяти сантиметров в диаметре по плотности схожий с хрящом.

 Володя показал фотографию.

— Что это, уважаемые хирурги?

Руку поднял Павел.

— Скорее всего, это изменённый жировой подвесок. Некроз жирового подвеска — самоампутация — гиалиноз, возможно, плюс обызвествление.

— Логично, но нет. Это марлевый тампон, много лет назад забытый хирургами, и претерпевший прорастание соединительной тканью с последующим обызвествлением.

Володя ещё говорил об ошибках, промахах и их последствиях. Нет, не обвинял и не казнил прилюдно, а растолковывал, объяснял и советовал, с ссылками на литературу, где и как можно почитать. На что стоит всегда обращать внимание и при сомнениях проверить лишний раз, не полагаясь на авось.

 Когда его двухчасовое выступление закончилось, ему аплодировали. Потом были вопросы от коллег патологов и хирургов, перераставшие в глобальное обсуждение проблем и пожелания встречаться чаще, хотя бы раз в полгода. Для обмена опытом, а не по профессиональным конфликтам.

Уже на выходе из аудитории у него на шее повисла Машка.

— Дядь Вова, я всегда знала, что ты умный, но сегодня влюбилась прямо.

— Прямо вот влюбилась?

— Да, и не сомневайся, серьёзно, так здорово, так доступно, так интересно, познавательно и совсем не скучно!

— И даже не обидно, в профессиональном плане, — Павел обнял Марию за талию, продолжив её речь. — Я почти не ревную! Владимир Александрович, у вас дар. Я не про ваш профессионализм, он неоспорим. Я про умение держаться перед публикой и талант завоевать внимание, доверие и интерес аудитории. Спасибо от всего сердца. И ещё. Не держите на меня зла.

— Зла? За что? Дочка здорова, сын женился. У меня нет поводов.

— Спасибо! Большое спасибо!

Володя оглядел их обоих. Они выглядели парой. На безымянных пальцах у обоих обручальные кольца. Ну что ж. Пути господни неисповедимы. А вдруг… Что бы он ни думал о Павле, у каждого человека есть шанс стать лучше. Вот он же стал с Оксаной. Почему бы и Павлу не «исправиться»?

Володя пожелал им удачи и сказал, что всегда рад Машке, они далеко не чужие люди.

Всю дорогу думал. Какие же всё-таки бывают женщины. И не важно, достоин или не достоин Павел такой всепрощающей любви. Любовь права всегда, даже когда у неё на глазах слёзы. А ещё думал о том, что как бы ни старались люди, как бы ни желали правильного счастья, счастье — такое, какое есть. Вот для Машки — Павел. Пусть не самый хороший человек. Хотя кто его знает, может быть, он не такой, каким видят Павла они с Семёнычем, может, он ещё не проявился.

***

       Семёныч сидел за своим столом.

— Прочитал, Вова?

— Прочитал.

— Тут мне уже звонили, выражали благодарность и восхищение. Не зря я тебя туда послал.

— Я там Марию встретил.

— Тоже знаю, она звонила. Таких восторгов я вообще не слышал от неё никогда. Ты молодец. Ты прав, Вова, по жизни прав. Я тут, знаешь, что подумал... не заняться ли мне наукой? А то ты скоро доктором станешь, а я так — никто.

— Семёныч, тебе всего надо-то, что просто провести анализ и систематизировать материал. Всё. Материала у тебя не на одну докторскую.

— Поможешь?

— Странный вопрос.

— Тогда по рукам. Вова, я в твоих глазах вопросы про Машу читаю.

— Так точно, они там стоят. И не думай, что это простое любопытство. Она мне не безразлична. Твоя дочь.

— Помнишь, мы были в мае у главврача? Так вот, её муж позвонил Маше в тот же день, вернее, ночь. С единственным словом — прости.

— Простила?