Дорога Ветров

Кадрах, который нашел наконец дверь, удивленно кивнул.

– Что значит, с тех пор, как я покинула Наглимунд, прошло уже больше четырех месяцев, – медленно проговорила она. Монах снова кивнул, распахнул дверь и сделал приглашающий жест. Мириамель почувствовала, как дикая тоска охватила ее. – И все это было напрасно. Потому что я была упрямая дура!

– Если бы вы остались со своим дядей, лучше не было бы. Было бы только хуже, – заметил Кадрах. – По крайней мере вы живы, моя леди. Теперь пойдем и посмотрим, вспомнит ли Ксорастра старого, хотя и падшего друга.

Они прошли в трактир через дворик, заваленный грудами разъеденных солью рыбацких сапог, и быстро получили два неприятных сюрприза. Первый состоял в том, что трактир был грязен и сильно пропах рыбой. Второй – что монахиня Ксорастра уже три года как умерла. Ее племянница Чаристра, могучая женщина с мощной челюстью, быстро доказала им, что она трактирщица совсем иного свойства, чем ее предшественница.

Она недоверчиво смотрела на их поношенную и перепачканную за время скитаний одежду.

– Мне не нравится ваш вид. Покажите-ка мне денежки.

– Но послушай, – сказал Кадрах, стараясь, чтобы его слова звучали как можно мягче и убедительней. – Твоя тетка была моим добрым другом. Если ты предоставишь нам постель хотя бы на одну ночь, к утру мы найдем деньги, чтобы заплатить за нее.

– Моя тетка была никчемной сумасшедшей, – сказала Чаристра не без некоторого удовлетворения. – А благодаря ее вонючей благотворительности у меня теперь нет ничего, кроме этой развалюхи. – Она обвела рукой комнату с низким потолком, которая больше напоминала грязную нору какого-то трусливого животного. – День, когда я позволю монаху с девкой остановиться у меня бесплатно, будет тем днем, когда я отправлюсь назад в Пирруин в деревянном ящике.

Мириамель не могла не приветствовать наступление этого дня, но постаралась скрыть это от трактирщицы.

– Никогда нельзя судить о людях только по их виду, – сказала она. – Этот человек – мои наставник, а я дочь благородного человека. Мой отец – барон Сеоман из Эркинланда. Меня похитили, и я была спасена только благодаря моему наставнику. Отец хорошо отблагодарит всякого, кто поможет моему возвращению домой. – Кадрах гордо выпрямился, польщенный тем, что стал героем этого, пусть мифического, но спасения. Чаристра прищурилась.

– За последнее время я вволю наслушалась таких историй. – Она пожевала губами. – Одна из этих баек и вправду подтвердилась, да только это совсем не значит, что теперь я буду всем им верить. – Лицо ее стало угрюмым. – Я должна зарабатывать себе на жизнь, и мне все равно, барон ваш отец или сам Верховный король в Хейхолте. Убирайтесь, и достаньте деньги, раз вы говорите, что это так легко. Может, ваши друзья вам помогут.

Кадрах снова начал уговаривать и улещивать трактирщицу, подхватив нити истории, начатой Мириамелью, и сплетая их в причудливо расшитый гобелен, на котором Чаристра удаляется на покой с мешками золота, преподнесенными ей благодарным отцом. Слушая, как дико развивалась эта история в изложении Кадраха, Мириамель почти пожалела Чаристру. Она уже собиралась попросить монаха сдаться, но в этот момент увидела фигуру человека, медленно спускающегося по лестнице в общую комнату. Несмотря на необычную одежду – рясу, перевязанную веревкой, похожую на одеяние Кадраха, и бороду длиной всего в палец, он был настолько узнаваем, что мгновение Мириамель не могла поверить своим глазам. Спустившись к свету масляных ламп, человек остановился и широко раскрыл глаза.

– Мириамель? – спросил он наконец. Голос его был густым и неуверенным. – Принцесса?

– Изгримнур! – закричала она. – Герцог Изгримнур! – Сердце ее, казалось, разбухло в груди, так что ей показалось, что она сейчас задохнется. Она бросилась вперед через загроможденную комнату, огибая кривоногие скамейки, и наконец, рыдая, прижалась к его обширному животу.

– О ты, несчастное создание, – проговорил он, прижимая ее к себе и тоже чуть не плача. – О моя бедная Мириамель. – Он отступил на мгновение, покрасневшими глазами глядя на нее. – Ты не ранена? Ты здорова. – Тут герцог заметил Кадраха, и глаза его сузились. – А, вот и мошенник, который украл тебя!

Кадрах, который до того вместе с Чаристрой смотрел на эту сцену разинув рот, вздрогнул и поежился.

Изгримнур отбрасывал огромную тень.

– Нет, нет, – Мириамель смеялась сквозь слезы. – Кадрах мой друг, он помогал мне. Я убежала сама, не надо его винить. – Она снова обняла герцога, уткнувшись лицом в его грудь. – О Изгримнур, я была так несчастна! Как дядя Джошуа? А Воршева, и Саймон, и тролль Бинабик?

Герцог покачал головой.

– Полагаю, я знаю не больше чем ты. – Он прерывисто вздохнул. – Это чудо. Бог услышал наконец мои молитвы! Благословенно имя Его! Иди, садись. – Изгримнур повернулся к Чаристре и нетерпеливо махнул рукой. – Ну? Что ты стоишь здесь, женщина? Принеси нам эля и какой-нибудь еды да пошевеливайся.

Совершенно выбитая из колеи Чаристра, пошатываясь, направилась к выходу.