Дорога войны

— Это значит, что услышанное здесь не должно выйти за пределы совета командиров. И если такое случится — проведу расследование, найду виновного и расстреляю как предателя.

Обещанное проняло всех. Видно было, что Зита не в настроении шутить.

— Подписка, — сказал тем не менее Брюханов. — Я не из болтливых. Остальные тоже.

— Топ-секрет, — сказала Зита спокойно. — Руководство военной разведки «Мхедриони» сотрудничает с политическими войсками России. У них общее видение будущего мира.

— Лучше б я не знал, — пробормотал Димитриади и, похоже, выразил мнение всех.

— Офицеры у Белого замка нас узнали, — пояснила Зита. — Меня точно. Это они навели нас на операторов. Думаю, они, потому что больше некому. И они же обеспечили нам свободный уход. Никого не удивило, как долго просыпались военные? Гостиница горит, по городу идет диверсионная группа — и ни одного патруля! Никого не удивило, да?

— Так, значит, Давид… — наконец понял Лялин.

— Молчи, — ласково посоветовал Брюханов. — Понял — и молчи.

— Я объяснила? — осведомилась Зита. — Вопросов больше нет? Тогда… вот. Димитриади, принимай «Спартак».

Штурмовик с ужасом посмотрел на черный берет, который Зита положила перед ним на траву, и на всякий случай отодвинулся.

— Я тоже нерусский, я грек, — предупредил он и убрал руки за спину.

— Тогда разбирайтесь сами. Свою кандидатуру я назвала.

Рядом с беретом легли командирская рация и планшет.

— Зита! — ахнула Катя.

— Я сказала! — отрезала Зита, и подруга заткнулась.

— Я никогда не отмоюсь от того, что нерусская, — горько сказала Зита. — Сил нет… «Спартак» ваш, русские, берите!

И она отвернулась.

Брюханов поднялся, прошел мимо нее и аккуратно поднял сложенные на траве атрибуты власти. Она проводила его безучастным взглядом.

— Да какая разница, кто какой национальности… н-на! — раздался за ее спиной голос Лялина, затем сочный удар и звук падения тела.

— Неправильно бьешь, — заметил Брюханов. — Встанет, покажу, как надо. А надо бить так, чтоб не вставал.

— Ну-ну, боксеры, — буркнул чемпион города по каратэ Димитриади. — Прекращайте, а то отряд без руководства останется. Разберемся с личными проблемами за перевалом. Возвращаемся к отряду. И решаем, как идти дальше.

Зита встала и пошла первой в густой подлесок, не глядя ни на кого. За спиной на дороге заревела двигателями очередная колонна военной техники — турки спешно подтягивали резервы. Дать бы им по головным из огнеметов, чтоб не подтягивали, но — не ее это теперь дело, пусть решает Димитриади. Да и огнеметов осталось на весь отряд всего три штуки — реально на самый крайний случай.

Она машинально выбрала в кустах нечто вроде тропки. Не то чтобы тропу, просто более удобный проход. Знала, что нельзя, что это — место вероятного минирования, но не будут же минировать все леса? Вот и пошла, не задумываясь, сильно выбитая из состояния вечной диверсантской настороженности произошедшим конфликтом. Потому и опасность — не заметила. Опомнилась, только когда мимо нее, ускоряясь, стремительно пролетел Лялин… а в следующее мгновение она начала стрелять в возникшие из зелени и сумрака фигуры. С левой руки, из малошумного пистолета разведчика. Еще через мгновение в кустах вспыхнул жестокий встречный бой. За спиной Зиты торопливо защелкали пистолетные выстрелы, кто-то сцепился в жуткой рукопашной, затрещали кусты, захрипели предсмертно… Катя Короткевич поднялась из травы рядом с ней и мгновенно выстрелила, и еще раз.

— Саша, добей!

Зита краем сознания оценила правильность действий подруги. Стандартный броник из пистолета разведчика не пробить, и снайперская двойка имела шансы сбежать — но Катя стреляла по конечностям. А потом Димитриади прыгнул в лес, оттуда раздались хэкающие удары — и тишина…

Им повезло, им всем крепко, неслыханно повезло. Во-первых, штурмовиков решили взять живыми. А могли бы срезать парой очередей, и тогда без вариантов смерть, от автоматов не уклонишься.

А во-вторых — командиры подразделений, все без исключения, оказались мастерами скоротечных огневых контактов. Так получалось само собой — умение быстро реагировать, мгновенно ориентироваться в меняющейся обстановке и сохранять железное хладнокровие одинаково нужны и командирам низших звеньев, и специалистам мгновенного боя. Потому у каждого командира взвода на отвороте формы имелся скромный по виду, но грозный по смыслу мастерский значок. Ну а Зита — вообще любимая и лучшая ученица инструктора по стрельбе капитана Ратникова…

А Лялин погиб мгновенно, в первую же секунду боя. Пуля разорвала ему сердце.

Лялин. Скромный мальчик из третьей школы. Музыкант. На конкурсе его и заметила Зита когда-то, заметила, оценила и уговорила вступить в штурмовой отряд. Ей тогда крайне требовались именно такие — скромные, трудолюбивые, готовые без шума и лишних слов выполнить любое ответственное задание. На таких, как Лялин, держался «Спартак». Именно он — «белые звезды, честные сердца». Она привела его в отряд, обещая поддержку и защиту. Не друг, не одноклассник. Просто очень хороший паренек. Он прыгнул вперед, закрывая Зиту от пули, предназначенной ей.