Дорогая Альма

— Ты думаешь, у Свирских действительно была возможность вдоволь мирно беседовать? — Фриц подошел к ней и встал рядом. — Как я понял, отношения у них в семье были сложные, запутанные, папаша шалил немало, не исключено, что прижил и детишек на стороне, а это тоже наследники, претендующие на состояние, которое давно уже превратилось в прах. Сынок Казимир тоже жил на широкую ногу. Использовали приданое Потоцких, чтобы залатать дыры, да все равно не хватило. Думаю, они больше спорили по вечерам, чем предавались философским беседам.

— Может быть, ты и прав, — согласилась Маренн.

— Я здесь уже четвертый день, нам так ни разу еще и не удалось побыть наедине. — Фриц понизил голос и положил руку поверх ее руки.

— Здесь нет такой возможности, — ответила Маренн, все так же глядя на реку. — В госпитале я не могу себе позволить ничего подобного.

— Ну да. Не хватает отеля «Кайзерхоф». — Фриц усмехнулся. — Но и там ты соглашаешься не часто. А здесь у нас тоже есть отель — наша машина. Это прекрасная вещь. Поднял верх — отель, опустил — операционная. Поедем сейчас. — Он притянул ее к себе, целуя шею.

— Куда, в лес? — Маренн пожала плечами. — Поедем. Но не сейчас. Сейчас, я думаю, нам придется отправиться в другом направлении. Я почему-то уверена, что лесничиха придет.

— Я хотел тебе сказать, что так тянуть нельзя. Однозначно.

— Хочешь, чтобы я ушла от Отто? — Повернув голову, она взглянула на него. — К тебе? Хорошего не будет. Ты сразу окажешься вот там, — она указала рукой на восток, — в первом эшелоне у Дитриха. — А я — здесь, на посту вместо медсестры Вагнер.

— Я — скорее всего, — согласился Фриц, — но ты — ни в коем случае. Рейхсфюрер не позволит.

— Но тогда и в «Кайзерхофе» мы встречаться не сможем. Мне придется ездить на свидания на фронт — это будет лучше? Во всяком случае, комфорта значительно меньше.

— Ты же не любишь его.

— Кого? Отто? Почему-то все так думают. — Маренн покачала головой. — Все знают лучше, чем я. Конечно, то, что он забрал меня из тюрьмы, несколько смущает, человеку неприятно быть обязанным. Но если бы он не забрал, мы бы с тобой вообще никогда не познакомились, а Джил, возможно, давно не было бы в живых. Это трудная история. Здесь не решается просто. И можно сказать, по большому счету я не могу выбирать свободно. Я должна принимать все так, как есть. А кого я люблю или нет — неважно. Решись я на свободный шаг — что последует за этим? Неоправданный риск — зачем? Ведь ставкой может стать жизнь моей дочери. Так что лучше давай сменим тему, — предложила она.

— Но ты обещаешь, что еще до того, как мы уедем…

— Обещаю. — Маренн остановила его. — Я и сама этого хочу. Но не всегда мы можем делать то, что хочется.

— Что ж, тогда порадую тебя новостями из Четвертого управления. Пришла ориентировка на Беккер, — сообщил Раух. — Она действительно их агент. Я изложил твое желание, чтобы ее перевели отсюда в ближайшем будущем. Мне обещали, что доложат самому группенфюреру. Думаю, Мюллер пойдет тебе навстречу. Заменит ее. Он же знает, что ты настырная Мари. — Фриц снова наклонился к ней.

— Простите, фрау Сэтерлэнд…

Сзади послышались шаги. По характерному пристукиванию сразу можно было узнать Пирогова.

— Да, слушаю вас, Иван. — Маренн обернулась.

— Там Пелагея прибежала. Говорит, они согласны. Весь день спорили. Варя их убедила. Потому что политрук этот плох. Варя говорит, до утра не дотянет.

— Начался сепсис, я так и думала. — Маренн кивнула. — Придется вводить антибиотик. А как же быть с твоей теорией с машиной? — Она посмотрела на Рауха. — В темноте в машине я оперировать не смогу. Нужен свет. Так что придется оперировать в сторожке.

— Они согласны в сторожке, — подтвердил Пирогов. — Пелагея сказала им об условиях. Вообще там разные люди, как она говорит. Кто-то предлагал оставить политруку один патрон и пробиваться к своим. Кто-то вообще впал в панику, говорит, не вырвемся уже, сдаваться надо. Но это всегда так бывает. Молодых много. Один старшина там постарше, Кольцов. Варя показала ему спасенное знамя пограничников и рассказала об укрытии на острове. Он, видно, понял, что можно и в тылу воевать как полноценная боевая единица. Знамя есть, люди есть, основа. Укрытие есть. Народ еще окрестный подтянется. Было бы куда. Оружие, боеприпасы в бою добудут. Там и со своим командованием на связь выйдут, будут партизанить. Всё не под расстрел пойдут за то, что приказ не выполнили и немцев не сдержали. Вот только командир нужен опытный. А командир — того гляди душу Богу отдаст. Так Варя его убеждала. Пелагея говорит, девушка она очень отважная. В общем, разум взял у него верх. Сам принял решение и сказал Пелагее, чтоб за вами бежала. Так и просил передать: все условия выполним, безопасность гарантируем. Надо ехать, фрау Сэтерлэнд. — Пирогов смущенно мял шапку в руках. — Вы поедете? Не передумали. — Он с явным опасением взглянул на Рауха.