Дорогая Альма

— Может быть, спрятаться в лесу? — негромко предложил Пирогов.

— Не поможет, — возразила Маренн. — Это бой. Стрельба будет сильная и во всех направлениях. Не угадаешь с местом.

— Может быть, оторвутся? — спросил Пирогов.

— Может быть, — кивнул Раух. — Но все зависит от того, какими силами идут, как с боеприпасами. А по вашим товарищам в сторожке мы знаем, что у отступающих отрядов с этим тяжеловато. К тому же они наверняка устали. С боем они, конечно, будут двигаться медленнее, но это ничего не меняет. Они придут к сторожке. И не исключено, что с полицаями. Взгляни, — он показал Маренн карту. — Слева от них шоссе, по которому постоянно движутся патрули, идут войска. Здесь им пути нет. Справа — чаща, в которой Иван-то хорошо ориентируется, а они — нет, к тому же болото, то самое, на котором остров Сигизмунда находится. Туда они тоже не сунутся, побоятся. Остается идти вдоль дороги. И надо думать, так они и поступят. А это прямая дорога к сторожке.

— Значит, надо, чтобы они оторвались от преследователей и пришли к нам обходными путями, — сообразил Пирогов. — Я пойду в сторожку, — засобирался он. — Надо послать им подмогу. Где они сейчас ведут бой, покажите мне еще раз, господин офицер, — попросил он — Знаю это место, — кивнул, взглянув. — И Микола знает. Вот пусть он с солдатиком им навстречу идет да через чащу проведет их. Полицаи-то в бурелом не полезут, у них Миколы нет. — Он усмехнулся. — Решат, что мол, сами там сдохнут, в болотах-то. Отстанут. А мы тем временем с Кольцовым к туннелю поспешим, вас там встретим, а потом уж с ними в сторожке свидемся.

— Вы думаете, унтер-офицер согласится на ваш план? — спросила Маренн с сомнением.

— А что же остается? — Пирогов пожал плечами. — Политруку еще дней пять покоя нужно, трогать его нельзя. Личный состав у Кольцова тоже всего ничего, раз-два и обчелся, желторотики, пацаны. Уж сколько в том отступающем отряде, не знаю, но полицаев-то явно нагнали достаточно, чтобы и с теми расправиться, и с этими. Силы-то неравные. А это что значит? Значит, что приди они в сторожку — все, крышка. И Светлову, и всему отряду, и Миколе с Пелагеей, и Варе. И Юре моему — Он вздохнул горько. — Так что полагаю, что согласится Кольцов. Ничего другого не остается. Всем туда на подмогу бежать — смысла нет, всех перемолотят. Единственный выход — обмануть, оторваться от них, чтоб след потеряли. А это только с Миколой можно, который каждое деревце в чаще знает.

— Наша операция в этом свете более серьезное значение приобретает, — заметил Раух. — Нападение в туннеле отвлечет охранный отряд от поисков. Они перекинутся на нас. Ну а тот отряд уйдет. Уведет их лесник. Если все получится, как вы, Иван, говорите.

— Так все и будет. Мы же тоже в лес глубоко нырнем, не сыщут. А потом с тем отрядом соединимся. Все, пошел я, — засобирался снова Пирогов. — Надо торопиться. Думаю, согласится со мной Кольцов. Другого выхода просто нет…

— Фрау Сэтерлэнд, — в гостиную заглянула медсестра Вагнер. — На проводе опять штандартенфюрер Олендорф, — доложила она. — Соединить?

— Подождите, Иван, — остановила Маренн Пирогова. — Сейчас опять все может измениться. Да, Гертруда, соединяйте, — разрешила она и взяла трубку. — Я вас просила звонить, только когда вы выполните все мои требования, штандартенфюрер, — начала она сразу резко. — Вы отрываете меня от подготовки к эвакуации.

— Именно поэтому я и позволил себе занять ваше драгоценное время, — произнес Олендорф холодно, на этот раз казалось, что он вот-вот зашипит. — Я выслал вам копию приказа, подписанного начальником штаба Рундштедта. Водой и провиантом пленных обеспечат. Копию доставит мой офицер по особым поручениям. Он уже выехал. Жду вас, фрау Сэтерлэнд, в условленное время, и на этот раз — без отговорок. — Последняя фраза прозвучала категорично. — Мне и так очень часто приходится идти у вас на поводу. Больше — не получится, имейте в виду. Не сомневайтесь, что я составлю соответствующий рапорт.

— Вы требуете, чтобы я выехала с вашим офицером? — спросила Маренн так же холодно.

— Нет, — ответил Олендорф. — У него еще есть поручения. Приезжайте сами в условленное время. Дело в том, что фотограф задерживается в Черкассах, — сообщил он нехотя. — Он ведет там съемку для журнала по заданию министерства пропаганды и прибудет вместе с вами. «Очень надеюсь, что тебя он сфотографирует, а вот меня — нет, — подумала Маренн. — Так что будете красоваться в газете с генералом Понеделиным без дамы».

— В пятнадцать тридцать по местному времени, и ни минутой позже, — все так же холодно добавил Олендорф. — Ваш самолет прибудет в семнадцать. Так что времени у вас достаточно. Ясно?

— Ясно. Буду, — резко ответила Маренн. — В пятнадцать тридцать, — и повесила трубку.

Несколько мгновений все молчали. Было слышно, как в коридоре медсестра Вагнер отдает приказания санитарам, готовясь к эвакуации.