Дорогая Джозефина

– Сейчас? Сейчас четыре утра, – простонала Джозефина. Она потянула Элиаса за руку, чтобы вернуть его в уголок.

– Бал привел Себастьяна в приподнятое настроение. Он может хорошо отреагировать, если я поговорю с ним сейчас, – сказал Элиас. – Я хочу сделать это с честью. Чем скорее я улажу дела с семьей, тем скорее мы сможем объявить о нашей помолвке.

Джозефина кивнула и на цыпочках вышла из тени.

– Элиас… – Ее голос надломился. – Поцелуй меня утром, чтобы я знала, что это был не сон.

Он улыбнулся, в его глазах блестели слезы.

– Каждое утро. Всю жизнь.

Коридор восточного крыла показался Элиасу необычным, вытянутым, как одна из тропинок, петляющих по болотам. Он прокрался к спальне Себастьяна, стараясь приглушить шаги на ковровой дорожке. Любой звук мог насторожить его тетю, страдавшую от бессонницы.

Лунный свет просачивался в коридор из окна, расчерчивая половицы решетчатыми тенями. За стеклом огромными хлопьями падал снег. По крайней мере, буря сдержала свою ярость до окончания бала. Из-за гололеда и сугробов никто не мог покинуть Кадвалладер в течение нескольких дней, разве что верхом на лошади. Хотя даже это казалось рискованным.

Элиас поднял подбородок и втянул воздух, его веки опустились от усталости. Он обдумал свою речь – монолог, который, как он надеялся, убедит Себастьяна освободить Джозефину от их помолвки. Конечно, Себастьян ухватится за возможность избежать воли родителей. Он мог бы вернуться в Лондон, жениться на импульсивной леди, которой нравилось бы его плохое поведение. Несмотря на то что он говорил в зеркальном лабиринте, ему было наплевать на Джозефину.

Ни один влюбленный мужчина не игнорирует любимую девушку.

Волна тошноты накатила на Элиаса, когда он вошел в комнату. Когда он объявит о своих намерениях, ему придется смириться с результатом, каким бы он ни был.

Из комнаты донеслись голоса. Элиас замер, его тело было парализовано звуком. Кого Себастьян пригласил в свою спальню так поздно ночью?

Элиас приоткрыл дверь.

Себастьян стоял возле шкафа, все еще одетый в вечернюю одежду. Женщина прильнула к нему и зашептала, ее изящные руки обвились вокруг его шеи. Она перебирала его русые кудри и оглянулась через плечо, ее взгляд остановился на распахнутой двери.

Элиас ошеломленно отступил назад. Он покачал головой. Нет, нет, этому должно быть объяснение. То, что он увидел, не имело смысла.

Оливер: Папа хочет отправиться на праздник около полудня. Ты с нами?

Джози: Только если ты наденешь килт. Мне нужен стимул.

Оливер: Я уже надел его. Очень мило. Темно-зеленый тартан с маленьким мешочком с кисточкой спереди. Ты наверняка захочешь одолжить его.

Джози: Пожалуйста, никогда не называй мужскую юбку милой!!!

Оливер: Я заеду за тобой в одиннадцать тридцать. К твоему сведению, у тебя получаются лучшие рожицы. Я собрал фотоколлаж из снимков, которые я сделал, когда ты не обращала внимания. Это моя новая заставка.

Джози: Жутковато…

Оливер: Я смеюсь всякий раз, когда смотрю на него.

Джози: В эту игру могут играть двое. (*звонит Марта и просит твою детскую фотографию*)

Оливер: Я не против. Я был милым ребенком. Я могу называть себя милым?

Джози: Не советую. Кстати, у меня плохое предчувствие по поводу главы после игры в мяч.

Оливер: Да, история становится напряженной. Тебе стоит сходить в туалет, прежде чем переходить на следующую страницу.

Джози: У Себастьяна нет романа со служанкой или гувернанткой, правильно?

Оливер: Есть один способ это выяснить.

Джози: Хотя бы намекни мне. Он с лордом Уэлби?

Оливер: ЧИТАЙ ДАЛЬШЕ.

Вдова де Клэр смотрела на Элиаса так, словно увидела привидение. Лицом она напоминала Джозефину, но в ее глазах был лукавый блеск. Действительно, она была красива, несмотря на то, что носила траурные платья серо-черных тонов.