Дорогая, я дома

Издали доносятся низкий глухой грохот, а потом звонкие детские голоса. Я поднимаю голову – Мэй Лин и Людвиг, две маленькие точки почти у горизонта, затерявшиеся в зелени, движутся нам навстречу. За их спиной – синее озеро, они бегут от монумента, памятника дружбе наших народов, несутся по зеленому лугу, и я вижу, как огромная крылатая тень покрывает их, бежит по гнущейся, стелющейся от набегающего потока траве, рев нарастает, так, что дрожит земля и горизонт как будто начинает мелко вибрировать. Тень переходит на нас с Лилей, ложится на наш дом – и тогда появляется он, бывший советский бомбардировщик Ту-160, «белый лебедь», вправду похожий на огромную прекрасную птицу – длиннокрылую, хищно-изящную, подавляющую своей красотой и огромностью. Белые крылья с красными звездами закрывают солнце, и дети несутся по траве, стараясь догнать его, и маленькая Мэй визжит, пытается перекричать похожий на непрекращающуюся грозу рев: «Хонгсинг! Хонгсинг!»[11] – и маленький Людвиг, бегущий рядом, держит ее за руку и тоже кричит. «Белый лебедь» оказывается над нами – и тогда на его брюхе беззвучно распахиваются створки бомболюков, и птица показывает свои черные масляные недра – я вижу подвешенные крылатые ракеты с ядерными боеголовками, несколько бомб и одну – самую большую, от падения которой остается многокилометровая воронка и один город исчезает сразу, а несколько других – постепенно. Самолет летит так низко, что я успеваю увидеть гидравлику, открывающую створки, и несколько трубок, и пучки разноцветных проводов, а главное – подвесы, белые стальные руки, каждую секунду готовые разжаться. Мы задираем головы и поворачиваем их вслед огромной, бесконечно красивой и величественной машине, пролетающей над домом Лили, – потом створки захлопываются, пилот включает форсаж – «лебедь» взмывает в синее небо, и уже потом по ушам жахает тугой свист его двигателей. Мэй Линь и Людвиг останавливаются, все так же держась за руки, провожая глазами превращающийся в черный крестик бомбардировщик, в прорезанное белым инверсионным следом синее небо. А мы с Лилей медленно опускаем глаза – на Альпы, на бегущие вдаль зеленые луга, на озеро, на отряд наших солдат, марширующих, как заведенные механизмы, по нашей улице.

– Девятиэтажка, – произносит Лиля мечтательно.

– Что? – переспрашиваю я, но она меня как будто не слышит.

– Девятиэтажка, – говорит она Альпам. – Горисполком… Троллейбус…

И поворачиваясь друг к другу, мы успеваем заметить, что белый след постепенно сливается с небом, растворяясь в нем, как сливки в густом кофе.

Берлин – Москва – Минск – Касабланка – Ла Гомера – Лондон – Куала-Лумпур – Бангкок – Хой Ан

2009–2011