Дорогая, я женюсь на львице

– Хулиганство! – завопила эта женщина, подбирая рассыпанные пакеты. – Ты тут не одна находишься! Улица – место общего пользования! Надо об окружающих думать!

Кате, однако, было не до нее. Она в ужасе смотрела на свою подругу. Ее лицо залила смертельная бледность, совершенно не характерная для пухлой и розовой Катерины.

– Я в ту квартиру ни за что не пойду! – проговорила она, наконец преодолев первый шок и справившись с голосом. – Делай со мной что хочешь!

– И нечего отворачиваться! – продолжала кипятиться женщина с пакетами. – Я к тебе обращаюсь!

– Гражданка, вам что, дома поговорить не с кем? – спокойно обратилась к ней Ирина. – Заведите попугая, говорят, очень помогает от одиночества!

Женщина что-то обиженно проворчала и удалилась. Ирина повернулась к подруге и настойчиво повторила:

– Обязательно нужно туда пойти! Если все ящики в комоде были выдвинуты, значит, убийца что-то там искал. Причем, он это делал в то время, когда Ирина Сергеевна поднялась к тебе ругаться по поводу протечки. А когда она спустилась и застала его за этим делом, он ее и приложил ящиком…

– Или она, – задумчиво добавила Катя.

– Или она, – согласилась Ирина.

– Значит, если бы я сразу с ней пошла, то ничего бы не случилось?

– Неизвестно, – Ирина пожала плечами. – Может быть, случилось бы что-нибудь другое. Этот преступник мог и тебя… того, ящиком…

– Но тогда Валек не попал бы на нары! Ведь не стали бы его обвинять в убийстве собственной жены! – воскликнула Катерина и собралась зарыдать.

Проходивший мимо молодой парень с интересом покосился на нее, расслышав последнюю фразу.

– Катька, не вздумай реветь на улице! – строго прикрикнула на подругу Ирина. – На тебя уже люди косятся! Вот поэтому я и хочу пойти в ту квартиру и выяснить, что ему там понадобилось, в этом чертовом шкафу!

– Да что там могло быть! – воскликнула Катя. – Мне сама покойница говорила, что там – одни уставы караульной службы… Кому они сейчас нужны? Разве что участникам какого-нибудь военно-патриотического клуба!

– Тем не менее кто-то залез к ней и устроил самый настоящий обыск, если верить твоему поклоннику!

– Какому еще поклоннику? – возмутилась Катя, причем лицо ее снова порозовело, что было гораздо привычнее.

– Этому твоему комиссару Коломбо… или инспектору Мегре. Короче, нужно проверить этот шкаф.

– Ни за что! – Катя снова встала как вкопанная. – Я в ту квартиру ни ногой! Ты же сама видела – она там снова ходит!

– Катька, я в привидения не верю! – отмахнулась от нее Ирина. – Ну, конечно, прежде чем пойти в квартиру, мы убедимся, что там никого нет…

– И вообще, я просто на тебя поражаюсь! Порядочная женщина, писательница – и собираешься влезть в чужую квартиру! Это же преступление! Нас самих заметут! Или повяжут! В общем, загремим на эти… шконки!

– А ты хочешь спокойно смотреть, как твоего мужа отправят на зону? Если мы сами не найдем доказательств его невиновности, никто другой за нас этого не сделает! Твоему Эркюлю Пуаро просто некогда, ему нужно курить трубку, играть на скрипке, записывать собственные мудрые изречения и изображать одновременно всех знаменитых сыщиков! А больше никто этим делом не занимается. Я так понимаю, что родственникам твоей соседки все равно, кто окажется убийцей. Они и живой-то ею не больно-то интересовались, а теперь…

– Валек! – жалобно простонала Катерина. – Ну ладно, я подумаю… Ради него я готова на все… Только сегодня вечером мне нужно идти на презентацию… Если я не приду, Гришка меня никогда не простит…

– Ладно, иди, – милостиво согласилась Ирина. – Все равно, пока не стемнеет, мы не можем отправиться на дело…

В художественной галерее «Дважды два» на Литейном проспекте собралась вся городская богема. Жанна с Катей немного опоздали к началу вернисажа и застали самую середину выступления высокого бородатого мужчины.

– Гриша, он, это, не просто художник! – густым басом вещал бородач. – Он, это, истинный поэт своего города! Он, это, находит в каждом переулке, в каждом доме свою музыкальную ноту…

– Это Миша Куликович распинается, – прошептала Катя на ухо подруге. – У него через месяц тоже выставка открывается, так вот он и старается, чтобы потом Гришка про него хорошо сказал…

– Понятно, – кивнула Жанна, зазвенев серебряными украшениями. – Пиар по бартеру…

– Что? – удивленно переспросила Катя. – А по-русски нельзя?

– Кукушка хвалит петуха за то, что хвалит он кукушку! – пояснила Жанна словами классика.

Она, как обычно, была одета в ярко-красный костюм с короткой юбкой и увешана старинным серебром, как высоковольтная вышка изоляторами.

Жанна со скрипом согласилась составить Кате компанию, и то только после того, как узнала, что на сегодняшнем вернисаже будут некоторые из богатых коллекционеров и собирателей живописи, которые вполне могли стать ее потенциальными клиентами. Теперь она осматривала зал, выискивая лица, знакомые по средствам массовой информации.

– Это не Стрижевский? – озабоченно произнесла она, разглядывая высокого лысого мужчину в элегантном твидовом пиджаке.

– Какой еще Чижевский, – отмахнулась Катя, – посмотри лучше, какой симпатичный пейзаж!