Дорогая, я женюсь на львице

Следователь Килькин удивленно хрюкнул.

– Откуда ты знаешь? – вскричал профессор.

– Я знаю все! – заявила Катерина. – Ты вторично женился при мне, живой жене!

– Если бы я не сделал этого, меня бы принесли в жертву кровавым Богам Западных болот! – в отчаянии заговорил профессор. – Это, знаешь ли, не слишком приятное мероприятие.

– Если бы ты действительно любил меня, ты бы ни за что не согласился! – уперлась Катерина.

– Да, но жертву запекают на костре, а потом доводят до готовности на медленном огне, равномерно поворачивая и поливая соусом из семи трав! – восклицал ее муж.

– Если бы у меня был выбор, я бы предпочла быть приготовленной под этим самым соусом!

– И даже нашпигованной чесноком и кориандром? – трагическим голосом воскликнул профессор.

Катя внимательно поглядела на мужа. Хоть она и любила покушать, но запаха чеснока терпеть не могла. Она в глубине души считала, что чеснок можно использовать только для борьбы с вампирами.

– Дорогой! – воскликнула она. – Как я тебя понимаю! Ты был поставлен перед ужасным выбором!

– Я всегда знал, что у моей жены золотое сердце! – вскричал обрадованный профессор.

– У которой? – тут же сварливо спросила Катерина, и улыбка сбежала с ее лица, как неверное солнышко скрывается за тучами вроде бы в погожий летний денек. – Какую из своих жен ты имеешь в виду?

– Тебя, конечно, – брякнул простодушный профессор.

– А тогда позволь тебя спросить, за каким чертом ты притащил сюда свою вторую жену? На кой она тебе тут сдалась? И хотела тебя спросить – ты уже продумал, как мы с твоей новой женой будем делить семейные обязанности? Многоженец несчастный! – выкрикнула Катя на грани истерики.

– Понимаешь, если бы я оставил ее там, тогда ее бы обязательно принесли в жертву кровавым Богам Западных болот и нашпиговали чесноком и кориандром! Так они традиционно поступают с женщиной, которую отверг муж. Я не мог этого допустить!

– Валек! – Катерина снова залилась слезами. – Я всегда знала, ты ужасно благородный человек!

Следователь Килькин, внимательно прислушивающийся к разговору супругов, понял, что беседа пошла по второму кругу.

– Я извиняюсь, – решительно вклинился он, – но как же будет насчет чистосердечного признания? Вы бы, Катерина Михайловна, уговорили мужа, а то время дорого…

– Отвали! – рявкнула Катерина. – Дай с мужем по-человечески поговорить! Мы с ним так давно не виделись! Вон, на скрипочке пока поиграй, если делать нечего! И нечего на меня пялиться, ничего тебе здесь не обломится!

– Ну, знаете, – обиделся следователь, – я к вам подошел по-хорошему, устроил свидание, а если вы такого отношения не понимаете, то ради вас я должностную инструкцию нарушать не намерен.

– Ты мне скажи, долго еще безвинного человека будешь на нарах парить? – вопила Катерина, впавшая в раж.

Ирины не было рядом, чтобы вовремя ее приструнить, а профессор остановить свою жену и не пытался. Он только глядел на нее в полном обалдении, потому что никогда раньше и предположить не мог, что его Катя знает такие слова и умеет так громко орать.

– Против него и улик-то никаких нет! – бушевала Катька. – Дураку ясно, дело дутое! А этот сидит, бумажки перекладывает! – она гневно указала на Килькина. – Трубочку покуривает, Мегре несчастный!

Оживившаяся практикантка Костикова показала за спиной Килькина Кате большой палец – дескать, так его, паразита, достал совсем!

– Коломбо недоделанный! – не унималась Катерина. – Еще не удосужился собачку завести!

– Вижу, Катерина Михайловна, хорошего отношения вы не понимаете, – вздохнул Килькин и сказал вызванному конвоиру:

– В камеру его!

Катя схватила выпавшую из кармана следователя трубку комиссара Мегре и выбросила ее в открытую форточку.

Оставшись одна в Катиной квартире, Ирина не стала расслабляться. Она собрала мурзикинское барахло, вываленное из ящиков комода, в большой пластиковый пакет, потому что в прихожей уже невозможно было находиться. После этого Ирина попыталась вытащить верхний ящик комода. Но не тут-то было. Ящик был укреплен намертво. Очевидно, неизвестный мастер специально сделал упор, чтобы тяжеленный дубовый ящик не выпадал в самый неподходящий момент и не калечил хозяев мебели. Ирина тянула ящик на себя, пробовала раскачивать его из стороны в сторону, даже от полного отчаяния пинала комод ногой и употребляла не свойственные ей ненормативные выражения – все было напрасно.

Тогда она взяла себя в руки и исследовала направляющие, по которым ходил ящик. Она обнаружила небольшой дубовый клинышек, который не давал ящику вывалиться наружу. Клин поддался только тогда, когда она решила плюнуть на сохранность мебели и с размаху рубанула африканским топором. Ящик вывалился с ужасающим грохотом, едва не отдавив Ирине ноги. За ним не было ничего видно. Ирина поискала у Катьки фонарик, не нашла и взялась за следующий ящик. С этим дело пошло быстрее – она сразу стукнула по клинышку и успела вовремя отскочить от падающего ящика.