Дорогая, я женюсь на львице

Через некоторое время весь Катин коридор был загроможден ящиками и мешками с мусором. В воздухе висела туча пыли, Ирина была всклокоченная и чумазая, как мальчишка после драки. Однако все ее титанические усилия не принесли никакого результата: ни за выдвинутыми ящиками, ни на их задних стенках Ирина не нашла ничего заслуживающего внимания.

«Не надо отчаиваться, – подумала она, оглядывая учиненный в прихожей разгром. – Нужно еще раз подумать, где может быть спрятано… то, что искал убийца. Если, конечно, в этом шкафу действительно что-то спрятано».

У того, кто искал тайник до нее, было одно большое преимущество: он знал, как выглядит то, что нужно найти, большое оно или маленькое, круглое или квадратное, длинное или короткое. Ирине было куда сложнее: она должна была, как сказочный персонаж, «найти то – не знаю что». Но зато у нее было перед предшественником одно еще большее преимущество: она искала тайник в том самом комоде, который стоял в прихожей Мурзикиных долгие годы, то есть в том самом комоде, где этот тайник был. По крайней мере, Ирина в это верила. А убийца искал тайник в комоде Ирины Сергеевны, в котором никакого тайника и в помине не было. А ведь известно, как трудно найти черную кошку в темной комнате… Особенно в том случае, когда никакой кошки там и нет.

«Наверное, не найдя тайник, он очень разочаровался, – подумала Ирина. – Разочаровался и очень разозлился. Поэтому с такой силой ударил неожиданно вернувшуюся хозяйку, что убил ее на месте».

Прихожая выглядела так, как будто ее совсем недавно захватили и разграбили кочевники одного из племен моси: разбросанные ящики, груды мусора и старого хлама, валяющиеся тут и там африканские безделушки, случайно сорванные со стен в процессе поисков… Ирина тяжело вздохнула и еще раз обошла вокруг комода. Его задняя стенка выглядела совершенно целой, никаких следов потайной дверки или отодвигающейся доски. Ирина на всякий случай тщательно простукала стенку, но звук везде был совершенно одинаковый – гулкий и звучный, как у африканского сигнального барабана.

Ирина снова зашла спереди и засунула голову вовнутрь комода. Там было темно и пыльно, пахло старым рассохшимся деревом, плесенью и нафталином. Чтобы как следует осмотреть внутренности комода, она влезла в него еще глубже и пошарила руками по задней стенке изнутри. Ничего интересного ей не попалось, и она осторожно дала задний ход.

Но не тут-то было: плечи намертво застряли в узком проеме, и протиснуться наружу никак не удавалось. Ирина несколько раз дернулась, но теперь не могла двинуться ни назад, ни вперед.

Она с ужасом поняла, что попала в старый комод, как в огромную мышеловку.

«Главное, не паниковать, – подумала она. – В таких ситуациях паника хуже всего. Даже если я не смогу выбраться своими силами, рано или поздно вернется Катька и освободит меня».

Правда, Ирина даже приблизительно не представляла, как бестолковая и взбалмошная подруга сумеет вызволить ее из комода. Сначала она, разумеется, впадет в истерику, но потом успокоится, возьмет себя в руки и постарается помочь. Но как? Разрубит комод одним из африканских ритуальных топоров? Очень рискованно, при этом Ирина может лишиться уха или какой-нибудь еще более важной части тела, да и вообще, большой вопрос, хватит ли у Катерины для этого сил – комод ведь очень крепкий, из старого дуба, а Катя – далеко не канадский лесоруб. Кроме того, неизвестно, когда вообще она вернется со свидания с мужем, которое устроил ей влюбленный следователь.

Ирина подумала, что ей придется провести несколько часов, застряв в комоде, как пробка в бутылочном горлышке, и представила, что подруга, вернувшись домой, застанет ее в таком виде…

Это было так унизительно, что она собрала все оставшиеся силы, уперлась руками в заднюю стенку комода и рванулась назад.

От комода что-то отлетело, Ирина вылетела наружу, как уже упоминавшаяся пробка из бутылки теплого шампанского, не удержалась на ногах и с грохотом рухнула на пол. При этом в руках у нее оказалась оторвавшаяся от комода доска.

Потирая ушибленную часть тела, но искренне радуясь счастливому освобождению, Ирина поднялась на ноги и оглядела то, что осталось от комода. В общем-то, он не слишком пострадал, умели все-таки делать вещи сто лет назад. От передней стенки оторвалась только одна доска, и под этой доской взгляду Ирины открылась широкая щель, в которой что-то лежало. Ирина запустила в щель руку и вытащила из нее завернутый в газету сверток.

– Ой, а что это ты тут делаешь? – испуганно спросила Катя, увидев ужасающий разгром в прихожей. – Да мне же за месяц теперь не разобраться… Нашла что-нибудь ценное?

– И сама не знаю, – честно призналась Ирина, – вот, смотри…

Она протянула Кате небольшой бумажный сверток. Катя недоуменно оглядела сверток со всех сторон и с опаской развернула старую пожелтевшую газету. Тотчас выпал из газеты большой старинный ключ и шлепнулся на пол.

– Осторожнее ты! – Ирина торопливо подхватила ключ и больше его Кате не давала.