Дорогая, я женюсь на львице

Подруги переглянулись. Жанна вытащила из сумочки фотографию Туфлина, переснятую с его уголовного дела.

– Вам это лицо незнакомо? – спросила она, положив снимок перед Вольфгангом Степановичем. Тот неторопливо надел очки в позолоченной оправе, наклонился над фотографией и кивнул:

– Да, это он! Весьма приятный молодой человек! А как сложилась его дальнейшая судьба?

– Этот приятный молодой человек отсидел за кражу старинной иконы, – невозмутимо сообщила Жанна. – Срок ему дали большой, поскольку он вор-рецидивист, и в основном специализируется на кражах произведений искусства.

– Да что вы говорите! – ахнул Вольфганг Степанович. – Какой обманчивой бывает человеческая внешность!

– Ну, что, подружки, – спросила Жанна, когда они снова оказались в машине, – чем вам помог разговор с этим Себастьяновым?

– Растяпа он! – в сердцах высказалась Катерина. – Просила его сокурсница поскорее приехать, а он все тянул. Вот и упустил картину.

– Ну, он не виноват, – вступилась Ирина, – все же деловой человек, не может так сразу с места сорваться. Просто этот Туфлин ловок оказался, успел раньше всех. Да, Катька, наш знакомый майор Продольный оказался полностью не прав. В Новинске оказалось есть что красть. Значит, этот Туфлин картину упер, потом привез ее в Петербург, потому что вот уж продать картину в Новинске уж точно было некому. У тетки своей Мурзикиной он картину держать побоялся, потому что понял, наверное, что она очень ценная. Спрятал он картину, а ключ и пропуск сунул в тайничок. А сам, как полный дурак, поддался на уговоры Капитонова и решил еще и икону украсть. Вот бог его и покарал.

– Девочки, вы без меня туда не ходите, – велела Жанна, – потом вместе пойдем…

– Конечно! – Ирина с Катей дружно закивали.

Ирина включила компьютер и защелкала клавишами.

– Как называется контора, в которой трудился Туфлин? – спросила она Катю, не поворачиваясь.

– Какая контора? – растерянно отозвалась подруга.

– Еще спроси, кто такой Туфлин! Катька, прекрати придуриваться, возьми себя в руки!

– Ах, эта! – Катерина взяла со стола пропуск и прочитала:

– Промстром… тьфу, Промстройбыт… стройсбыт… Нет, это же просто язык сломаешь!

– Давай сюда! – раздраженно проговорила Ирина. – Это же так просто: «НИИ Промстройсбытспецтранс»!

– Да? Тебе кажется, это просто?

– Ладно, не будем препираться по мелочам! – отмахнулась Ирина. – Смотри-ка, а этот «Промстром» расположен в центре – в Виленском переулке!

– Поехали туда! – встрепенулась Катерина. – Это же совсем недалеко!

– Без Жанки? Ведь мы же ей обещали…

– Слушай, я больше ждать не могу! Если бы ты видела, как ужасно выглядит Валек! Худой весь и какой-то желтый…

Ирина хотела сказать, что худой Валек вовсе не оттого, что сидит в камере, он таким и вернулся. И желтый тоже не от болезни, а потому что загар с него сходит, но решила, что Катька ее возражений не примет, может еще и побить.

– Ну и что мы там будем делать? Спросим: «Ах, не работал ли у вас случайно вор-рецидивист Туфлин и не спрятал ли он здесь чего-нибудь ценного, вроде облицовки «янтарной комнаты»?

– Ну, зачем ты так? Может быть, на месте нам придет в голову какая-нибудь свежая идея? Я просто не могу сидеть сложа руки! Как представлю, что Валек сейчас томится в заключении…

– Ну ладно, – согласилась Ирина, – поедем… может быть, действительно нас осенит при виде этого «Промстройсбыта»!

НИИ с труднопроизносимым названием располагалось в мрачном шестиэтажном здании из серого камня, отдаленно напоминающем то ли рыцарский замок, то ли готический собор. Подруги вошли в просторный холл. Перед ними оказалась будка вахтерши с турникетом, сбоку от нее пристроился лоток с самыми разными мелкими товарами, от семян огородных растений и комнатных цветов до дешевых очков и книжек в ярких глянцевых переплетах. За лотком скучала женщина средних лет в соломенной шляпке с искусственными цветами.

Катя приблизилась к турникету, но была остановлена суровым окриком:

– Пропуск!

В окошечко выглядывала мелкая старушка с остреньким хищным личиком и круглыми металлическими очками, съехавшими на кончик носа.

– Пропуск! – повторила вахтерша, сверля Катерину пронзительным взглядом.

– Мне… это… в тринадцатый отдел… – ляпнула Катя первое, что пришло ей в голову.

– Пропуск! – снова повторила старушка. Похоже, это было единственное слово, которое она умела говорить.

– Куда ты полезла! – прошипела Ирина, оттаскивая подругу от турникета. – Видишь же, этот осколок минувшего стоит здесь насмерть! Ее просто так, на кривой козе не объедешь, сначала нужно что-то придумать!

– Дамы, – подала голос женщина в шляпке с цветами, – покупайте семена! У меня очень хорошая всхожесть! Есть лобелия, годеция…

– Лобелия – это такие маленькие синенькие цветочки? – заинтересовалась Катерина.

– Катька, ну что ты отвлекаешься! – одернула ее Ирина.

– Синенькие! – подхватила женщина с лотком. – Я вижу, дама, вы в цветах понимаете! А годеция – розовая… и еще кларкия… очень красивые цветы, и всхожесть замечательная…

– Да у нее и дачи нет! – отмахнулась Ирина.