Дорогая Лав, я тебя ненавижу

– Малыш, посмотри на меня, – она заставляет наши глаза встретиться. – Я твоя мать. Я выносила тебя, дала тебе жизнь, заботилась обо всем. Есть миллион таких же девочек, как она, но я только одна.

Она ошибается.

Чертовски ошибается.

На свете нет миллиона Авин Харпер.

Моей сердитой девочки.

Моей подруги по переписке.

Моей Лав.

Только одна.

И она завтра сядет в самолет.

– В колледже у тебя будет любая девушка, какую захочешь, Ксавье.

– Я не хочу на хрен никакую другую девушку, – отвечаю я.

– Но ты также не хочешь нести ответственность за разрушение своей семьи, не так ли?

Дерьмо, этим она меня сделала.

Я напрягаюсь, моя челюсть дергается.

– Позволь ей взять вину на себя, Ксав. Защити свою кровь. Защищай людей, которые защитили бы тебя. Они – твоя настоящая семья.

Я смеюсь ей в лицо. Она даже не представляет, насколько это иронично. Мой телефон пищит в кармане костюма, и я убираю мамины руки со своего лица, прежде чем посмотреть на экран. На секунду я позволяю себе надеяться, что Ви написала мне ответ, но нет, мне не настолько повезло.

Это Финн.

Финн

Скажи Бри, чтобы дрочила тебе быстрее. Ты опаздываешь.

Я морщусь.

Финн – мой самый старый друг, но он настолько слепой, что это невыносимо. Я все еще не могу поверить, что он думает, будто я вернулся к Бри по своей воле. В его защиту скажу, что это я держу его в неведении. Трудно разговаривать с кем-то, когда ты не можешь рассказать ему всю историю, не упомянув при этом, что твоя мать трахалась с его братом.

– Мне нужно идти, – говорю я маме, холодной, как гребаная Антарктида, и бегу вниз, чтобы встретиться с отцом на кухне. Как раз перед тем, как сесть в его машину, я посылаю Авине тысячное, и последнее, сообщение.

Ксавье

Смотри, я знаю, что ты завтра уезжаешь и у тебя нет ни одной гребаной причины слушать меня, но, пожалуйста, просто приходи на вечеринку в дом Финна.

Тогда я больше никогда не буду тебе писать.

P.S. Я все еще ненавижу тебя.

28 Авина

На случай, если вам интересно, как моя мать отреагировала на татуировку в виде гусеницы, которую я скрывала годами…

Ответ – не очень хорошо.

Когда я втиснулась в черное платье на бретельках, которое Диа подарила мне на день рождения, то поняла, что искушаю судьбу. Моя мама годами не знала, что за память отпечаталась на коже ее собственной дочери, и без колебаний поделилась своим неодобрением со мной.

Я ухватилась за возможность напомнить ей, что фактически пожертвовала всей своей жизнью, чтобы последовать за ней и Эшли в Лос-Анджелес.

Излишне говорить, что это тут же заставило ее заткнуться.

Я лежала в кровати, заедая свою печаль шоколадом и мороженым, когда на экране моего телефона появилось сообщение от Ксавье. Я старалась не читать его сообщений, потому что боялась снова стать жертвой своих чувств и написать ему ответ, но по какой-то причине…

Это послание я удостоила одним взглядом.

К сожалению, одного оказалось достаточно.

Ксавье

Смотри, я знаю, что ты завтра уезжаешь и у тебя нет ни одной гребаной причины слушать меня, но, пожалуйста, просто приходи на вечеринку в дом Финна.

Тогда я больше никогда не буду тебе писать.

P.S. Я все еще ненавижу тебя.

Я не могу точно сказать, когда или как Ксав узнал о Лос-Анджелесе, но это не помешало мне быстро сходить в душ, а затем написать Дие, которая весь день уговаривала меня, чтобы я пришла на вечеринку, торопливое: «Я передумала, увидимся там».

Я все еще ненавижу тебя. Я прокручивала его слова в голове, пока мое сердце не стало умолять меня остановиться.

Скрытый смысл не ускользнул от меня.

Я тоже его люблю.

Очень сильно.

Но Ксав и я…

Мы – игра, в которой я никогда не смогу победить.

Независимо от того, сколько раз я сыграю.

Пробираясь сквозь толпу учителей, родителей и баскетболистов, собравшихся на заднем дворе Финна, я начинаю сомневаться в правильности своего решения. Зачем я снова приехала?

Ответ мгновенно приходит ко мне.

Потому что Ксавье попросил тебя.

И… потому что ты втайне хочешь увидеть его в последний раз, но ты чертовски упряма, чтобы признать это.

– Ви! – голос Дии пробивается сквозь окружающую музыку, и я поворачиваю голову, чтобы увидеть, как она пересекает лужайку на шпильках. Финн идет позади, его рука по-хозяйски обхватывает ее руку.

Они выглядят идеально.

Возмутительно идеально.