Дорогая миссис Бёрд…

Кэтлин, даже и не помышлявшая о том, что он может поделиться настолько откровенными подробностями своей жизни, покраснела как рак и готова была вот-вот грохнуться в обморок.

– НА УЛИЦЕ, – выпалила я просто так, для пущей ясности.

– Ну да, как любезно пояснила Эмми, случилось это именно на улице, – улыбнулся мистер Коллинз.

– ИМЕННО ТАК, – добавила я, лихорадочно размышляя, могут ли люди умирать от стыда.

– На улице… – эхом отозвалась Кэтлин, в надежде на то, что этим положит конец этому мучительному представлению, от которого у кое-кого разве что кровь не идет из ушей.

Все так же улыбаясь, мистер Коллинз, видимо, решил, что со всех уже довольно, и увел разговор в сторону, спросив меня, над чем я сейчас работаю.

– Над нашей колонкой ответов на вопросы читателей, мистер, эээ, Коллинз, – ответила я, изо всех сил пытаясь держать себя в руках. Не хватало еще, чтобы он заинтересовался письмами. Я приказывала себе успокоиться.

– А, – он прикурил и взял заметки со стола. – Святый боже, – ужаснулся он, прочитав ответ миссис Бёрд на письмо о Других Девушках. – Да я такой ерунды с той войны не читал. Эмми, выкидывай этот ответ. Генриетта все равно не читает журнал и ни о чем не узнает, а если и будет пыхтеть, ответишь ей, что я лично так сказал.

Должно быть, вид у меня был не очень, так как мистер Коллинз нетерпеливо поморщился, выпустив струйку дыма.

– В типографии со всем разберутся. Если что, я буду у себя.

Фыркнув, он удалился.

– Все ясно, – я обращалась скорее к себе, чем к нему. Уже не в первый раз он говорил, что миссис Бёрд журнал не читает.

– Кэт, – начала я издалека, делая вид, что ищу точилку, – почему мистер Коллинз упомянул, что миссис Бёрд не читает наш журнал?

Точилка нашлась, и теперь я сосредоточенно ковырялась в ней.

Кэтлин, оторвавшись от машинки, задумалась.

– Знаешь, а он, наверное, прав. Я всегда оставляю для нее копию, но она никогда к ним не притрагивается и ничего мне не говорит. Как-то раз я забыла отдать ей свежий номер, и когда сказала ей об этом, она ответила, что у нее нет времени на всякую чепуху и всякие там романы и писанина мистера Коллинза обойдутся без нее.

– Понятно, – я старалась сделать вид, что мне совсем неинтересно.

– Как-то раз у нас в печать прошло нечто ужасное, – вспоминала Кэт, – на месте рекламного блока «Вим» ничего не было – просто пустое место! Я тогда думала, что мне конец.

Она помрачнела – воспоминание было не из приятных.

– Да уж, страшно представить, – посочувствовала я.

Кэт пришла в себя, и героически продолжала:

– Тогда я показала выпуск мистеру Брэнду – больше в редакции никого не было, и он ответил мне, что если никому больше об этом не говорить, то никто и не заметит.

– И?

– Так все и вышло. Но я жутко боялась, что миссис Бёрд узнает и уволит меня. Сама знаешь, какая она, и я все время думала, что…

Кэт, кажется, была близка к истерике из-за того, чего не случилось и уже не имело никакого значения, и я поспешила ее подбодрить.

– Все хорошо, что хорошо кончается. Если и произойдет что-то подобное, то миссис Бёрд даже не обратит на это внимания. Как с той рекламой «Одоро-Но».

Кэт перестала себя казнить и уставилась в стену, о чем-то задумавшись.

– Вообще-то ты права. – Она улыбнулась мне. – Но это же так здорово, правда? Просто замечательно.

– Вот именно! – улыбнулась я в ответ.

Я же собиралась сделать что-то, о чем она и подумать не смела.

Другие Девушки уступили место другому письму. Пока Кэтлин печатала про Прелестную Салфетку для Подноса, я достала из ящика письмо Отчаявшейся. Вспоминая наш ночной разговор с Тельмой, я принялась за дело.

Протиснуть в номер письмо и совет от Тельмы в папку, предназначавшуюся миссис Махоуни, оказалось проще простого. Впрочем, совесть все же мучила меня – я нарушила слово, данное Банти.

Что хуже – лгать своей лучшей подруге или игнорировать тех, кто в беде? Ни то, ни другое. Да кто я вообще такая, чтобы кому-то что-то советовать?

Сомнения по-прежнему продолжали терзать меня.

В одном я была уверена: Банти просто не понимает, о чем говорит. Если бы только она могла взглянуть на эти письма, то переменила бы свое мнение.

Но это было невозможно, и если я хотела вести колонку за миссис Бёрд, придется вести двойную игру. Было над чем подумать.

Мне нужен был перерыв, и я что-то промямлила насчет уборной, отправившись на лестничную площадку, где могла немного побыть наедине с собой.

Мое одиночество, впрочем, длилось весьма недолго – поглощенная собственными мыслями, наверху я наткнулась прямо на мистера Коллинза.

– Рад, что нашел вас, Эммелин, – сказал он, пока я извинялась. – Эээ… – Он отвел взгляд, взъерошил волосы, отчего они совершенно встопорщились. – Значит, так. Да. Это совершенно непрофессионально прозвучит, и, наверное, чертовски странно, но, знаете ли, как есть, так есть. Чарльз будет вне себя, если узнает. Хммм…

Я с ужасом подумала, что ему попался на глаза новый выпуск, он прочел нашу колонку и сейчас разнесет меня в пух и прах. Но он все так же не знал, с чего начать.

– Эээ… Итак… м-да, – повторил он.