Дорогая тётя

Пасмурным днём Мануйлович приехал на хутор «Дикий» с надеждой незаметно выкопать сокровища и увидел на куче соломы объявление: «Продаю тел. № 89186922096». Со двора его окликнули молодые хозяева глинобитной хатёнки и заросшего бурьяном подворья. Молодожены что-то готовили на костре около разваленной печки. На треноге под жарким пламенем висел вместительный казан, из которого шел ароматный пар, а рядом на углях молодые жарили шашлык. (После слов «казан», «пар» и особенно «шашлык» у автора потекли слюнки и забурчало в животе…)

(Автор оставил писанину и позвонил жене на кухню…)

Молодожены пригласили Мануйловича отведать шурпы и шашлыка и с ужасом смотрели на то, с какой жадностью хлебал их гость шурпу и рвал зубами мясо.

— Я, знаете ли, проголодался, некогда было завтракать и обедать; следил за показаниями приборов на работе, — лгал напропалую голодный гость. Наевшись, кладоискатель с сытой утробой и голодным умом, жаждущим сокровищ, надумал осуществить некий план их добычи.

В мокрой балке он дождался ночи и атакуемый тучами комаров вышел из камышей и пошел заросшими огородами, но к цели кладоискатель не дошел. Из кустов выскочила собачонка, и на её пронзительный лай ответили другие собаки. Через минуту кладоискатель оборонялся лопатой от своры чутких хуторских сторожей.

— Если бы не лопата, они бы загрызли меня, — жаловался в пространство вспотевший после боя с собаками, искусанный комарами семидесяти двухлетний наследник.

*

Ранним утром уставшего и искусанного комарами кладоискателя разбудил тётин садовник Македонов Александр Иванович и попросил Мануйловича одолжить ему тысячу рублей на лекарство. Вместо ответа старику, который одаривал подарками Ванечку в далёком детстве и юношестве, заезжая к тёте в гости (молодой комик Македонов А.И. работал в то время ещё суфлёром в комедийном театре), Ванечка задал ему вопрос:

— У вас же пенсия, приличная зарплата, бесплатное питание у тёти, а вы побираетесь?

— Я прошу взаймы, а не милостыню и долг верну с процентами, — строго ответил бывший комик бывшему адвокату. — Не смотря на то, что моя хозяйка, как говорят завистники, имеет пуд золота, полпуда драгоценностей, унизанных камнями, и пачки долларов, живёт экономно, — пояснил комик. — Она, говорят, направила остатки своих средства на ипотеку каким-то молодоженам и одолжила у меня все мои сбережения на погашение ипотеки. Я из любви к ней и к тебе, Ванечка, махнул рукой на своё благополучие, обнял её и подарил благодетельнице все свои сбережения до копейки. Деньги ни в раю, ни в аду не нужны.

— Я сам как никогда стеснён в средствах, — не моргнув глазом ответил бывший адвокат бывшему комику. — Поистратился на похороны тёти, а похороны, да будет вам известно, обходятся нынче в «копеечку».

Садовник загадочно улыбнулся, потёр пальцами мочку уха, поклонился Ванечке и ушёл ни с чем.

Автор обратил внимание на «потёр пальцами мочку уха» и подумал, что комик и в старости остался комиком. «Не может быть, чтоб лапти воду пропускали, — подумал автор. — Тётя с комиком, кажется, что-то задумали», — произнёс, улыбаясь, писатель и продолжил повествование.

— Незаметно сокровища добыть невозможно, — рассуждал наследник… Я продам свой дом и куплю домовладение на «Диком» хуторе, — твёрдо решил он.

Не откладывая важное дело в «долгий ящик», он позвонил молодоженам и через полтора часа уже вёл переговоры о купле — продаже.

Мануйлович быстро и за бесценок, продал дом и так же быстро купил хуторское «имение» (…дачный участок. Кадастровая стоимость — *** рублей, рыночная стоимость — *** рублей).

Как только молодожены попрощались и уехали на такси, Мануйлович со словами «Ну и что ж, что я остался без копейки, зато сокровища теперь мои!» схватил лопату и побежал в заросший сад. Он вырыл куст смородины, но под ним ничего не обнаружил, вырыл яму рядом и тоже зря. Под бугорком, заваленным битым шифером, он наткнулся на яму бывшего сортира. Озадаченный, утомлённый копатель присел на пень отдохнуть и почувствовал острую боль в груди, свалился с пня на бок и потерял сознание.

Великодушный автор не даёт умереть своему заблудшему и погрязшему в грехах герою; он оживляет его в хуторских кущах и надеется, что в конце концов герой покается.

Автор, который в своих произведениях надеется на людское благоразумие, достоин Нобелевской премии за воспевание надежды.