Дорогая Венди

– Похоже, это то место, куда нам надо, – говорит Джейн громче, чем нужно, потому что горло перехватывает, как удавкой, сквозь которую слова проталкиваются с трудом. – Почти пришли.

Говорит она уверенно, хоть не имеет понятия о том, куда они направляются. Наконец-то остров будто начинает им помогать: едва она говорит это, как древесный тоннель заканчивается. Перед ними возвышается утёс. Сердце Джейн падает. Они будто подошли к отвесной стене. Разве что здесь то там, то сям видны корни и выщербины…

Она раньше никогда не взбиралась на такую скалу, но все равно – ей это по силам!

Джейн задирает голову. Утёс такой высокий, что вершины не видно, а в непроглядной тьме и подавно. Всё вокруг коричневых, серых и синих оттенков. Если она достаточно понимает Питера, в Неверленде не бывает камней, на которые нельзя взобраться, так что и на этот утёс можно. Чтобы выяснить, нужно попробовать.

– Держись рядом.

Джейн не даёт себе времени на сомнения. Она цепляется пальцами за расщелину в скале и подтягивается. Скрёбет ногами по камню, пока не находит опору, вновь подтягивается и тянется к следующей ветке.

Здесь слишком мало места, чтобы обернуться и посмотреть на Тимоти, который лезет следом, но она слышит, как он пыхтит, карабкаясь за ней. Она вновь тянется вверх, и налетевший порыв ветра опасно качает ветку, за которую она держится. Джейн ещё не так уж и высоко, но уже не может позволить себе вспоминать о земле.

* * *

Венди выбирается из пещеры, Тигровая Лилия – за ней. В небе больше нет тёмного дыма, земля не дрожит под ногами, но эта тишина и пустота не утешают, а скорее пугают. Будто всё вокруг замерло и ждёт, что она предпримет. Центр острова тянется к ней, а сердце Неверленда связано с её собственным сердцем. Она уверена, что нашла бы туда дорогу даже без Тигровой Лилии.

Тропу едва видно, но Тигровая Лилия ступает твёрдо и безошибочно. Листья шуршат под ногами Венди, скользят, падая с деревьев, но Тигровая Лилия не издаёт ни звука, как призрак.

Они молча идут до места, где тропа разделяется и ныряет в туннель, образованный склонившимися деревьями. Там всё поглощает тень. Венди бежала там за Питером – так давно! – и земля размывалась под ногами. И Венди сердцем чует – Джейн тоже здесь прошла.

Венди медленно поворачивается, будто может найти некий след дочери в воздухе. Нагибается, шевелит опавшую листву. Пальцы натыкаются на каменный наконечник стрелы, она поднимает его, выпрямляется и убирает в карман. Она представляет, как Джейн побывала на этом самом месте. Она не устояла бы перед этой тайной, дошла бы до конца тропинки.

– Давай, Венди, скорее!

Жар – дыхание существа-тени. Вся его ярость отразилась и собралась в трепещущей фигурке Питера.

Рука Венди вновь опускается на рукоять сабли Крюка, и она вдруг ощущает себя дурой с этим клинком. Она что, отрубит Питеру голову и будет стоять над ним, уперев руки в бока, надувшись от важности, как индюк? Она вытаскивает саблю из-за шали, повязанной на пояс, и подаёт Тигровой Лилии рукоятью вперёд.

– Лучше пусть она будет у тебя. – Венди пытается улыбнуться, но глаза щиплет. – Я не воительница.

Тигровая Лилия принимает меч, взвешивает в руке. Венди легче без него, но не менее страшно. Она проводит ладонями по карманам. Несмотря на всю беготню и карабканье, её острые ножнички, иголка и нитки всё ещё у неё. Покидая Лондон, она захватила с собой всё необходимое, хоть и не знала тогда, что её ждёт.

Кроны деревьев поглощают все прочие звуки. Слышно только дыхание Венди, такое громкое и рваное, что она не понимает, дышит ли Тигровая Лилия вообще. Когда они выходят из дальнего конца туннеля, перед ними вдруг нависает утёс. Венди отчётливо вспоминает эту крутую скалу с перепутанными корнями, кривыми низкорослыми деревцами и кустами, что растут под странными углами. Она видит несколько узких уступов и площадок отсюда, но вершина скрыта от взора.

* * *

Джейн сосредоточена на том, чтобы найти, куда поставить ногу и за что схватиться. Она тяжело дышит и потеет. Вниз взглянуть она не может, но всё равно чувствует, что продвигается выше. Пальцы болят, их вот-вот сведёт судорогой, но Джейн гордится тем, что так высоко забралась. Нужно подниматься дальше.

На некоторое время чувство гордости позволяет обмануть себя и забыть, что она делает, насколько это опасно и как далеко до земли. Потом воздух сотрясает ужасный рёв. Тимоти хнычет, Джейн вжимается в скалу, дожидаясь, пока мир не прекратит трястись. Земля и камни сыплются вокруг. Она крепко зажмуривается, но чувствует, как грязь забивается в волосы и в кожу. Она никогда особо не переживала по поводу мытья, но сейчас хочется первым делом по возвращении домой отмокать в ванне, пока кожа не сморщится.

Когда дрожь наконец прекращается, она рискует сдвинуться, пытаясь увидеть получше, как высоко она забралась. На удивление, она нащупывает ногой уступчик – как раз чтобы удержаться на нём. Она едва не смеётся, получив возможность опустить руки и ослабить боль в горящих мышцах. Но это ненадолго. Она нужна Тимоти, да и взбираться ещё есть куда.