Дорогая Венди

Над её головой из скалы перпендикулярно торчит деревце. Руки отказываются служить, будто свинцовые, но она заставляет себя подняться на цыпочках как можно выше. Рёбра ноют, пальцы ног едва держатся на камне, но со второй попытки она дотягивается до ветки. Проверив, выдержит ли та её вес, Джейн отлипает от поверхности скалы, чтобы посмотреть на Тимоти.

В темноте видно только силуэт, жалко приникший к скале. Хотя бы ветер пока что стих, да и земля не трясётся.

– Забирайся ко мне! – кричит Джейн. – Тут хватит места для нас обоих, сможем отдохнуть немного!

Джейн не уверена, так ли это, но знает, что позволить Тимоти остановиться хуже всего – усталость и страх одолеют его. Тимоти трясёт головой – ей едва видно в темноте. От огорчения она едва не начинает ругать Тимоти, но тут она понимает, какая она дура. Его руки и ноги короче, чем её. Он не дотягивается туда, куда дотягивается она – следовало подумать об этом раньше.

– Ты сможешь! – Голос срывается; она боится, что это неправда. – Просто потянись изо всех сил!

Земля вновь трясётся, и Джейн хватается покрепче. Капли пота, как муравьи, бегают под ночной рубашкой. Тимоти передёргивает плечами, но больше он не шевелится.

– Держись! – кричит Джейн.

Она вдруг не может найти, за что цеплялась, пока поднималась сюда. Непонятно, как спуститься к Тимоти, и она злится на себя. Нужно было быть внимательнее, осторожнее. Руки дрожат от напряжения. Если вскоре не двинуться дальше, она упадёт.

– Прости, Тимоти. Я ничем не могу помочь. Тебе нужно лезть вверх.

В животе тяжёлый ком предчувствия неудачи. Она обещала о нём заботиться, а сама уже подвела.

Тимоти поднимает на неё мокрое от слёз лицо. Жестокая луна выглядывает именно теперь, и в сердце Джейн впиваются иглы самых разнообразных страхов, что приходят на ум.

Она вспоминает, как в первый раз отправилась с семьёй на выходные в Брайтон и как мама учила её плавать. На первый взгляд, воспоминание не к месту, но в нём что-то есть, что-то полезное. Она помнит блики света на воде, как мама стояла по пояс в воде, держала дочь за руки и говорила:

– Я стою вот тут, Джейн, тебе нужно только доплыть до меня.

– Обещаешь, что не отодвинешься? – Вода была такая прозрачная, что Джейн видела дно, но легче от этого не становилось. Так легко уйти под воду, туда, где ноги ещё не достают до дна и нельзя оттолкнуться и вынырнуть на воздух.

– Обещаю, я не отодвинусь ни на дюйм.

Джейн старательно загребала ногами и руками, как показывала мама, отчаянно шлёпала по воде, хватала воздух – вот-вот уйдёт под воду. Расстояние уже казалось непреодолимым, вода стала куда холоднее и глубже, чем в начале урока. Но она плыла. Каким-то чудом она почти доплыла, уже почти касалась пальцами протянутых маминых рук. И тогда мама шагнула назад, и ещё, и Джейн пришлось плыть к ней дальше, и она была так зла, когда мама наконец остановилась и со смехом подхватила её.

– У тебя получилось, Джейн! Ты плыла!

– Ты наврала! Ты сказала, что не отойдёшь! – Джейн помнит, как кожа горела даже в воде, как вся она тряслась от ярости. Она доверяла маме, а та её предала. Хотелось её ударить, казалось, что она имеет на это полное право. Но мамины глаза так светились от радости и гордости за Джейн, что злость ушла, и она тоже начала немножко гордиться собой, хоть и не признавалась в этом до следующего дня.

– Я вижу вершину, – говорит Джейн. – Тебе нужно только добраться до меня.

Она ощущает себя гадко, нехорошо, говоря это, но не видит другого способа. Тимоти нужно взобраться, им обоим нужно лезть выше.

Мучительно медленно Тимоти лезет вверх.

– Вот так! Поставь правую ногу вон туда!

Она пытается показать куда, но в этот миг Тимоти соскальзывает. Камешки летят из-под его маленьких ног. Сердце Джейн подпрыгивает к горлу. Она не дожидается, победит ли гравитация: без раздумий она тянется к нему, пусть даже он слишком далеко, чтобы хотя бы коснуться. Ветка, за которую она держится, ломается с кошмарным треском. Скала вдруг уходит из-под ног, а земля и небо меняются местами.

* * *

Ничего не поделаешь, приходится карабкаться наверх.

Венди тянется к толстому одеревеневшему корню, что торчит как раз чуть выше её головы. Кора крошится под пальцами, но корень выдерживает вес Венди. Когда она устанавливает ногу на неровной скале, поднимается ветер, толкает её. Она отступает на шаг, чтобы удержать равновесие, и в этот момент земля трясётся, словно животное пытается стряхнуть муху со своей шкуры. Венди нутром чувствует, как тень ревёт в сердце горы.

Питер – или какая-то его часть – знает, где они, и ему это не нравится.

Она выпускает корень и отходит назад, чтобы поискать обзор получше. Какое-то движение привлекает её внимание, и сначала она думает, что это птичка, но потом сердце подпрыгивает, а дыхание едва не останавливается. Это человеческая фигурка. Даже на таком расстоянии Венди всегда её узнает. Джейн.