Дорогая Венди

А ещё выражение маминого лица напоминает Джейн дядю Майкла – оно затравленное. Но в глубине таится гнев. Может, даже ярость. Из-за этого Джейн боится возражать, но в то же самое время именно это убеждает её, что мама настоящая. Питер никогда не смог бы придумать ничего столь яростного и прекрасного. Мама похожа на воительницу, на королеву, она будто вышла из собственной истории про Ловкую Швейку и Белого Воробья.

Джейн проглатывает возражение и подсаживает Тимоти на уступ. Когда он цепляется за камень, Джейн влезает вслед за ним. Подтягивается на плоскую площадку – и тут её вдруг осеняет. А что, если в маминых историях мама и была Ловкой Швейкой, а сказки рассказывала о времени, которое она провела в волшебной стране?

Мысль пугает, и Джейн отбрасывает её и разворачивается лицом к пещере. По крайней мере, отсюда видно её большую часть. Лёгкое оранжевое свечение, кажется, исходит из места, где земля уходит вниз. Что бы там ни было, отсюда этого не видно.

– Венди! – от входа несётся крик Питера.

Джейн застывает, вжимается в скалу. Следовало догадаться, что Питер разыщет их здесь, но кого он зовёт – её или маму?

– Это же!.. – слишком громко восклицает Тимоти.

Джейн зажимает ему ладонью рот и утаскивает обратно в тень под каменным навесом.

Тимоти пищит, и Джейн шипит ему на ухо:

– Тихо!

Когда он затихает, Джейн отпускает его. Он всё ещё быстро дышит, глаза широко распахнуты в темноте. К этому моменту Питер уже должен знать, что она похитила Тимоти, так что теперь он ищет обоих.

– Вот бы у нас было оружие. – Джейн говорит, стараясь не шевелить губами.

– У меня вот что есть. – Тимоти достаёт из кармана рваных штанов рогатку и протягивает ей.

– Ты умничка! – Джейн обняла бы его, но на их уступе слишком тесно. Поэтому она просто хлопает его по плечу. У неё в рукаве всё ещё лежит наконечник стрелы, который она подобрала на тропе. Он отлично ложится в кожаную пяту, и Джейн натягивает рогатку, целясь вдоль руки. Она никогда раньше не стреляла из рогатки, но разве это так уж сложно? Мальчишки Питера уж точно не опытные охотники, и всё-таки они на её глазах завалили дикого кабана. В Неверленде действуют иные законы, поэтому Джейн надеется, что и из неё выйдет стрелок, если она попытается.

Оранжевого свечения как раз достаточно, чтобы Джейн рассмотрела маму, которая стоит, уперев руки в бока, лицом ко входу в пещеру. Тигровую Лилию нигде не видно, но Джейн уверена, что та где-то рядом. Крики отражаются эхом, отскакивая от стен, а потом Питер проламывается сквозь трещину в стене, а за ним – Артур и мальчик, чьего имени Джейн не помнит. Все трое вооружены мечами, но резко останавливаются, завидев маму. Питер, первым опомнившись, обвиняюще тыкает в неё пальцем.

– Что ты тут делаешь? Тебе сюда нельзя.

– Нет, мне можно, – спокойно отвечает мама.

Джейн наклоняется вперёд и опирает рогатку Тимоти о край скалы.

– Ты пригласил меня.

– Ты врёшь. – Питер со злобой смотрит на маму, кривя лицо.

Джейн тихо ахает в темноте, и Тимоти поворачивается к ней. Она качает головой. Даже если бы она могла говорить так, чтобы внизу её не услышали, что она сказала бы? Мама на самом деле была здесь, в Неверленде, и не сказала об этом ни единого слова. Голова идёт кругом, но сейчас не время обдумывать всё это, нужно сосредоточиться на том, что происходит.

– Питер. – Мама не повышает голоса – вообще-то она произносит имя Питера даже тише. От её тона Джейн покрывается мурашками.

– Нет! – Питер топает ногой. – Ты не моя Венди!

Джейн не уверена, но, кажется, она замечает, как мама чуть вздрагивает. У Питера капризный и в то же время жёсткий тон, но ему приходится задирать голову, чтобы посмотреть маме в глаза. Если бы не опасность, Джейн сочла бы это забавным.

Рядом с мамой Питер выглядит испорченным, гадким мальчишкой. Но в его позе сквозит угроза, и Джейн вспоминает, как он заколол кабана и что сделал с Руфусом.

– Я и есть Венди, Питер. Я уже говорила тебе, я выросла.

– Тебе нельзя было взрослеть. Это не по правилам!

– Ты искал мать. – Мама Джейн раскидывает руки. Стоящие за Питером Артур и третий мальчик нервно дёргаются. – Вот кто я. Я мать, а ты забрал у меня дочь.

Её слова переполняют сердце Джейн, и она сжимает пальцы на рогатке. Хочется заявить о себе. Хочется побежать к маме, броситься между нею и Питером, но она не решается вмешаться.

– Она не вооружена, – влезает Артур, его тон меняется от неуверенности к наглости за одну фразу.

Джейн ненавидит его даже сильнее, чем раньше. Он что, не видит, как прекрасна и грозна мама? Он не видит, что её следует бояться?

– И она одна.

Джейн прикусывает язык, чтобы не вмешиваться. Она подталкивает Тимоти и выразительно смотрит на него, пытаясь без слов передать, что они должны подготовиться, но пока оставаться в укрытии.

– Ты не причинишь мне вреда, Питер. – Мама не обращает внимания на Артура, сосредоточившись на Питере.

Она делает шаг к Питеру. Джейн задерживает дыхание. А потом всё случается в один миг.