Дорогами Эльзы

Мальчик ушел, а я решила осмотреть бывший мамин уголок. Небольшая ванная комната, совсем неприметная, скрытая за зеркалом, висящим на стене во весь рост оказалась как нельзя кстати. Между поездкой в Карелию и настоящим моментом прошло достаточно много времени и помыться хотелось. Мы с Романом планировали остановиться в гостинице Медвежьегорска, где были все условия, в том числе и горячая вода…

При воспоминании об Орлове сердце сжалось, пропустило один удар… Но затем забилось практически так, как и до этого. Все словно было не со мной, а с кем-то другим. И появление настоящей Эллы Беловой, и её крики, обличающие Романа, воспринималась мной сейчас не иначе, как двуличность мужчины. Мне было обидно, мое уязвленное самолюбие страдало, но… упиваться собственной болью я себе запретила. Словно она есть эта боль, но где-то там за стеклом. Кого мне действительно было жаль, так это Аркадия Евгеньевича. Не факт, что его родная дочь благосклонно и терпеливо отнесется к появлению еще одного ребенка у ее отца. Загнанная собственной дуростью в угол, поддерживаемая своим возлюбленным, она лишила себя семьи и в момент отчаяния не нашла другого способа избавиться от одной из проблем (то есть меня) иначе, как выстрелить. Хотя, если признаться, то я была благодарна ей за этот сказочный подарок — мое возвращение в Озарённый мир.

Размышляя, я направилась в ванную комнату и была приятно удивлена, что мама в детстве мылась не в тазиках и бочках. С потолка свисала подвижная леечка, а стоило только встать под ней(подобные были в университете магии), так вода начинала течь. Причем переместившись вправо — горячее, влево- холоднее. Первоначально было непривычно, ведь когда моешься, не стоишь на месте. То ледяной водой окатит, то кипятком. Но потом я освоилась и привыкла. Вот и теперь, сбегав и убедившись, что дверь заперта надежно(понимаю, что каждый замок таит секреты, но надеялась на хотя бы каплю порядочности дяди), я направилась в душ, прихватив платье.

Вода немного улучила мое настроение, а новый наряд был практически впору(немного висел, но это мелочи). Так что мое настроение не спешило окончательно портиться. И, решив не отдавать слугам джинсовый костюм, я почистила его с помощью элементарной бытовой магии. Родная планета щедро делилась со мной этой невидимой силой, после использования которой я ни капли не устала.

Но самая большая неожиданность меня ожидала в большом шкафу в углу комнаты. Я его раскрыла и обмерла… Фарфоровые куклы, плюшевые медведи, бархатный заяц и прочие мечты любой девочки, включая разборной домик и белогривого коня… Все отдавало такой теплотой, что на моих глазах навернулись слезы. Это мамино, несомненно! И в какой-то степени я была благодарна, что меня поселили именно сюда. Взяв маленькую куколку, я прижала её к груди и улеглась на кровати, поверх плотного коричневого покрывала. Положение мое было не самым завидным, а что предпринять и какие у меня шансы на успех, я не знала. Рука привычно погладила брошку Ланса (она и сейчас была на мне, только пристегнута внутри кармана).

Стук в дверь вывел меня из этих размышлений, и я встрепенулась, повернув голову в ту сторону. Грозного бесцеремонного крика не последовало, значит это не дядя. Срочно пришлось отодвигать кресло и открывать дверь. За ней оказался слуга и я, незаметно, вздохнула с облегчением. Но я рано радовалась:

— Леди, граф приглашает Вас разделить с ним ужин, — важно произнес он, — пойдемте, я вас провожу в столовую.

— Благодарю вас, — произнесла я и последовала за слугой. Пока мы шли, я рассматривала стены замка, увешанные картинами с неизвестными мне людьми. Возможно, что кто-то из них был моим предком, но я не бралась этого утверждать. Моя мама не общалась со своим братом очень давно. Именно с тех давних времен мы не были здесь, ни она, ни я.

Столовая оказалась на первом этаже, что мне понравилось. Рассматривать позабытый с детства замок по пути туда было неплохим занятием. А вдруг это мне может пригодиться?

— Дорогая моя Эльза! — воскликнул Тиред, выскакивая из-за стола. — Как Вы себя чувствуете? — преображение дядюшки было кардинальным. Сама любезность и галантность в одном лице. Лице прохвоста и негодяя, как всегда поговаривал мой папа.

Его глаза прошлись по моему наряду, но ни тени эмоции не промелькнуло на лице.

— Благодарю Вас, дядя, гораздо лучше, — отозвалась я, не зная, что можно ожидать в следующий момент.

Тиред поморщился на мой ответ(и чего ему не понравилось?!) и взяв меня за руку проводил к столу, отодвинув стул с резной спинкой и только после того, как я уселась, направился на своё место. Мой живот предательски заурчал, выдавая голод и только топот ног слуг, вносивших угощения, заглушил эти звуки.