Дорогами Фьелланда (СИ)

Дверь, снабженная маленьким окошком, была не заперта. В передней — темно и тихо, только из открытых окон снаружи доносился звон стали. С обнаженным мечом в руке Кайтон бесшумно и осторожно, как загулявший кот, двинулся наверх. Лестница, покрытая сукном, вела в узкий коридорчик, расходившийся надвое. Справа виднелась гостиная с желтыми гобеленами, тихая и пустая, за ней шла тесная сумрачная комната, сквозь закрытые ставни которой еле-еле пробивались лучи заходящего солнца. Напротив — дверь в чью-то спальню, ужасно скрипучая. Когда Кайтон толкнул ее, резкий скрежет продрал по натянутым нервам до озноба. Главное, нигде ни души! Если эти сволочи держат девушку в подвале… Он скрипнул зубами, но тут заметил, что в дальнем конце второго коридора виднеется еще одна дверь. В отличие от остальных, эта дверь была заперта. Кайтон ударил ногой — и она распахнулась, только хрястнул вырванный с мясом замок. Влетев в комнату и по инерции пробежав пару шагов, он краем глаза успел зацепить мелькнувшую сбоку тень.

— Эринна?

— Робин?!

Девушка нерешительно опустила тяжелый дубовый табурет, который держала в руках. Оценив ее уверенную хватку, рыцарь мысленно поблагодарил принцессу за хорошую реакцию. Вовремя она его узнала! Таким орудием можно и башку проломить.

— Ты здесь одна? — он быстро обшарил взглядом комнату. — Отлично! Подопри чем-нибудь дверь изнутри и никому не открывай!

— Да. Стой! А ты?!

— Сейчас придет подмога, не волнуйся. Я скоро!

Не мог же он бросить Аларика одного, будь тот хоть трижды кьяри! Убедившись в безопасности Эринны, Кайтон, перепрыгивая через две ступеньки и напрочь забыв про больную ногу, бросился обратно на двор. В сгустившихся сумерках забор и кусты слились в одну темную массу. На светлом песке неподвижно лежали четыре тела. Аларика среди них не было. Должно быть, сражение переместилось во внутренний двор. Скорее к арке! О, проклятущая нога! Пока Кайтон хромал по двору, с улицы послышался отдаленный топот копыт. Хорошо бы Ольгердовы стражники поторопились! Из дальнего двора не доносилось ни звука, и он заранее преисполнился дурных предчувствий.

Схватившись за столб арки и едва проморгавшись от пронзившей все тело боли, Кайтон тревожно огляделся… и застыл. Внутренний двор Зеленого дома превратился в кладбище. Над мертвыми и умирающими рыцарями возвышалась одинокая фигура с обнаженным мечом, темным от крови. Аларик стоял, отвернувшись к стене, но, почувствовав движение за спиной, развернулся мгновенно, как змея. Впился взглядом в Кайтона, медленно опустил меч. Его правильное бледное лицо было похоже сейчас на мраморную маску, левую щеку украшала дорожка из мелких темных капелек. На одежду и доспехи лучше было не смотреть.

— Ты ранен? — глупо спросил Кайтон, чувствуя, как его охватывает странное оцепенение. Всемилостивые боги! Кем же надо быть, чтобы за каких-то двадцать минут превратить грозный отряд из десяти-пятнадцати человек в беспорядочную груду стонущих тел? Что за силу Данатор с Эринной призвали себе на помощь? И что будет, если она однажды обернется против них?!

Кьяри поднял голову, и рыцарь невольно отступил на шаг. Все звуки исчезли. Их окружала такая тишина, будто город внезапно вымер. По лицу волшебника бежали тени нездешних мыслей.

— Это… не только моя кровь, — наконец, произнес Аларик. Видимо, физиономия Кайтона была очень красноречивой, так как кьяри вздрогнул и огляделся вокруг, словно просыпаясь.

— Не говори Эринне. Пожалуйста, — попросил он.

Страшный шум и треск, раздавшийся за аркой, оповестил их о том, что стражники таки добрались до искомого дома и, недолго думая, высадили ворота. Кайтон, вздрогув, невольно обернулся. Аларик воспользовался этим моментом, чтобы незаметно исчезнуть. «Вот так, — вздохнул рыцарь. Натворил дел и смылся». Он провел рукой по лбу, смахивая пот и грязь, потом торопливо заковылял обратно. Нужно было встретить королевский отряд, освободить и успокоить Эринну, да еще как-то объяснить внезапное самоистребление засевших в доме заговорщиков. Придется поломать голову, как бы поудачнее соврать!

* * *

Сумрачное небо давило низкими свинцовыми облаками, сеялся мелкий докучливый дождь. Каждые четверть часа вдалеке глухо звонил колокол. Звук его далеко разносился над темным зеркалом озера Мэлоринс, от каменной набережной Лостерской крепости до неприглядных домишек на другом берегу, тесных, как кроличий садок. Из-за дождя озеро покрылось мелкой серебристой рябью, городские огни отражались в нем редкими светлыми пятнами. У дальнего берега скользил темный силуэт простой лодчонки, и в ночной тишине отчетливо слышался скрип уключин.

На влажных камнях, потемневших от воды, скорчилась маленькая фигурка. Аларик сидел, уткнувшись в сложенные на коленях руки, не обращая внимания на холод и сырость. В самом глубоком омуте Мэлоринса не было так темно и стыло, как у него в мыслях.